Без гнева и пристрастия. Анатолий Степанов

завыл в трубке взволнованный голос, не дождавшийся привычного «Алло!» или хотя бы «Вас слушают».

      – Вы не туда попали, – перебив, механическим голосом сказал директор и положил трубку, но руки с нее не снял. Тотчас телефон вновь зазвонил.

      – Я слушаю вас, – с вежливым равнодушием откликнулся директор.

      – Дениса Ричардовича можно? – уже не воя, а полуплача, взмолился все тот же голос.

      Директор устроился в вертящемся кресле поудобнее, переложил трубку от правого уха к левому и только тогда предложил:

      – Говорите. Я слушаю вас.

      – Старик едет туда!

      – Да неужели?! – издевательски изумился директор. – Ты что думал – он сложа руки сидеть будет? Пришел, видимо, контрольный срок, и он ищет.

      – Так ведь прямо туда!

      – Куда же еще? Он вслепую искать не станет. А на что его высокий дружок из главной конторы? По сводке происшествий просчитали возможные варианты. И старик с его опытом сразу же выбрал наиболее перспективный.

      – А вдруг липу учует?

      – Тогда я всерьез спрошу с тебя, петушок. У тебя были все возможности для того, чтобы никто и никогда не учуял липы.

      – Что делать… – похоже, чуть было опять не вырвалось «Хан», но после легкого заикания прозвучало: – Денис Ричардович?

      – Приглядывай и паси.

      С его-то кривой ногой да по откосу! Заходили со стороны мальчишьей тропкой, он помогал себе самшитовой палкой, его деликатно поддерживал за локоток замначальника райотдела милиции по оперативной работе, но все равно было тяжело. Дойдя до обгоревшего остова шестой модели «жигулей», Смирнов облегченно выдохнул и признался:

      – Тяжело. – И, не дав главному оперу района выразить сочувствие типа – старость не радость, недовольно спросил: – Ее так и не трогали?

      – Спецтранспорт из области ждем, – оправдывался главный опер.

      – Вот и чудненько, – бодро заметил отдышавшийся Смирнов. Чудненько потому, что спецтранспорт из области старательно ждут или что не трогали остов – не понятно. Но оказалось, что трогать-то трогали.

      – Ребята мои здесь, в общем, тщательно поработали и пришли к твердому убеждению, что имеет место несчастный случай.

      – А сам-то смотрел?

      – Я своим ребятам доверяю, – обиделся главный опер.

      – Это хорошо. Это хорошо, – похвалил всех скопом Смирнов. – Но, на всякий случай, давай и мы с тобой, как говорится, кинем взор, а?

      Обгоревший остов стоял метрах в четырех от неторопливой воды. Что удивительно, держался на своих четырех. На колесах-дисках, которые прятались в бесформенной черной грязи расплавленных шин. Сорванная взрывом крыша валялась неподалеку. Смирнов, обходя распахнутые тем же взрывом ржаво-коричневые дверцы, скучным глазом осмотрел остов. Потом поглядел на речку.

      – Где парня-то нашли?

      – Вот здесь. – Опер рукой указал на место в двух метрах от края воды. – Два шага в сторону – и конец бы ему, утонул бы в беспамятстве. Тут яма метра на полтора.

      – Везунчик, – решил