Сквозь смех и слёзы…. Александр Борохов

удивился Коржиков, – Зачем после сметаны клизму?!

      – Да какая там сметана! Она же мелочь натощак глотает, прошлый раз, когда ей желудок резали, вытащили два рубля тридцать семь копеек.

      Потом была еще одна знаковая встреча…

      Доктор Коржиков с интересом рассматривал четырехгранный ключ, выданный ему под роспись старшим медбратом областной психиатрической больницы Самуилом Лазаревичем Купферштейном.

      – Будьте внимательны, доктор Коржиков, – наставлял его старичок. – Не вздумайте потерять или не дай бог, дать его кому- нибудь из больных. Уголовное дело! Расстрелять, не расстреляют, сейчас не тридцать седьмой год, но пятилетку на нарах припаяют легко. И будете петь вместе с уголовным коллективом: «А на нарах, а нарах, ну почти как на Канарах!» Помню чалился я в 1938 году в Дальлаге, был у нас такой случай…

      Сережа от ужаса икнул и тихо произнес:

      – Я, наверное, пойду. Меня заведующий ждет.

      Доктор Коржиков остановился перед входом в отделение. Там на стене висело большое зеркало. Надо было прорепетировать свою первую беседу с заведующим. Например, так:

      – Дорогой Степан Андреевич. Меня зовут Сергей Коржиков, я был старостой психиатрического кружка на пятом и шестом курсе. Теперь решил продолжить здесь свой путь в медицину.

      Нет, не годится. Как-то коряво. Лучше так:

      – Степан Андреевич, сегодня мой первый день в психиатрическом отделении. Надеюсь перенять Ваш многолетний опыт и хотел бы чтобы это стало моей профессией на всю жизнь.

      Не-е не пойдет, слишком много пафоса. А если вот так:

      – Уважаемый Степан Андреевич! Я доктор Коржиков, надеюсь стать Вашим учеником и надежным помощником!

      Во, круть!!! Это точно подойдет. Против такого никто не устоит.

      Дверь отделения неожиданно приоткрылась и появилась голова молоденькой медсестры.

      – Вы доктор Коржиков?

      – Да я…

      – Вас просит к себе заведующий, – быстро добавила она и захлопнула дверь.

      Сергей поправил галстук. Придирчиво осмотрел халат, накрахмаленный и отутюженный мамой, до хруста. Три ручки красная, синяя и зеленая, застыли в нагрудном кармане, как солдаты в карауле.

      Главное произвести первое хорошее впечатление и не забыть ничего!

      Дверь была закрыта, на привинченной табличке медной табличке значилось: «Заведующий первым острым отделением Степан Андреевич Крутиков». Ниже гвоздем кто-то нацарапал кривыми буквами: «Козел».

      Доктор Коржиков постучал в дверь.

      – Войдите! – услышал он приглушенный мужской голос.

      Сережа толкнул дверь и автоматически выпалил:

      – Уважаемый Степан Андре….

      И застыл. В кабинете никого не было. Совсем. То есть мебель была. Например, стол. Большой, директорского масштаба. Но под столом никого не было.

      Не было никого и в шкафу, кроме полупустой бутылки коньяка «Арарат» и двух накрахмаленных халатов.

      Сергей все осмотрел вокруг и даже выглянул в окно. Там росли на клумбе ядовито—фиолетовые