Аврелия. Э. Кэнтон

но ради благоразумия надо беречь свои сестерции.

      – Они уже отданы, дорогой Евтрапел.

      – Цецилия знает об этом?

      – Вовсе нет. Занимая в долг, Цецилий всегда мне говорил: только не говори ничего дочери. Когда я хотел сделать Цецилии несколько ничтожных подарков, она отослала мне их обратно, сказав, что она ничего не желает от меня получать.

      – Ho, – сказал Евтрапел, желавший направить разговор на заинтересовавший его предмет. – Ты упомянул о евреях и христианах. Что это значит?… Не играют ли они какой-нибудь роли в твоей неудаче?

      – Без сомнения, – возразил Гургес, – это и есть начало конца! Негодные!.. Вот как происходило дело… Для Цецилия мой брак на его дочери был очень приятен. Он видел в нем верный покой для себя на старости лет. Вот почему он непременно хотел пристроить Цецилию, которую он сам называл нечестивой, испорченной и которая, по его словам, впала в новое и позорное суеверие. Наконец, Цецилий боится за свое место, если раскроется ее нечестие. Ты понимаешь, Евтрапел?

      – Совершенно! Но к делу, Гургес, к делу! Переходи скорей к событию.

      – Я перехожу, Евтрапел! Но чтобы объяснить все дело, нужно войти в описание стольких подробностей!.. Впрочем, это недолго… Вот разговор, какой был у меня вчера с Цецилием. Придя в отчаяние от промедления, я пошел вчера утром отыскивать Цецилия.

      «Твоя дочь здесь?» – сказал я ему, чтобы начать разговор.

      «Нет, Гургес, она ушла на форум писториум (хлебный рынок)».

      «Цецилий, знаешь ли ты, что твоя дочь почти никогда не остается в квартире во время твоего отсутствия? Куда она уходит?»

      «Дорогой Гургес, она почти каждый день бывает на Палатине у одной матроны высокого происхождения, которая ей покровительствует, зовут ее Флавия Домицилла».

      «Что, Евтрапел, мы здесь не одни?» – прервал Гургес, который снова услышал шум в соседней комнате. – Нужно, чтобы…

      Могильщик поднялся, чтобы найти причину шума, но Евтрапел заставил его снова присесть, утверждая, что это из фонтана время от времени течет вода.

      – «Ты уверен в этом?» – говорю я Цецилию, – продолжал Гургес, которого, казалось удовлетворило объяснения брадобрея.

      «Совершенно, Гургес. Дочь мою провожает туда старая женщина по имени Петронилла, которая обитает здесь, у Капенских ворот. Что же делать? Моя обязанность заставляет меня отлучаться на целый день, а Цецилия нуждается в некотором развлечении, у нее ведь нет матери!»

      «Без сомнения, – заметил я, несколько успокоенный. Потом прибавил. – Ну хорошо, Цецилий, но она не решится ни за что?»

      «Да, Гургес, у меня есть опасения, что она решительно не думает о том, о чем я ей твержу каждый день».

      «Это, очевидно, от того, что она недостаточно размышляла о браке. Цецилий, мне в голову пришла одна мысль… Нужно поставить к ней в кубикулюм статуэтку бога Иугатина, покровителя брачной жизни».

      «Это чудная мысль, дорогой Гургес! У тебя есть этот божок?»

      «Я его купил вчера на Триумфальной дороге…»

      И