Горячие камни. Владимир Крышталёв

ткнулась лицом в подушку. Будущее неожиданно окрасилось для нее в самые мрачные тона. Куда бежать? Как? И главное – от кого? От бесплотного, невидимого духа?

      А нужно ли вообще бежать? – спросила себя девушка. Ей что-то примерещилось, а теперь она и в самом деле собирается следовать – выдуманным? – советам. Так ведут себя сумасшедшие, и потому прежде всего ей следует наведаться к доктору.

      Или просто подождать, – решила Полина, почему-то ощутив душевный подъем. Может, она действительно получила тепловой удар и все выдумала? Стоит ли так сильно переживать, если к завтрашнему утру бред развеется? Ну и дурой она себя почувствует!

      Полина вымученно улыбнулась: она искренне хотела почувствовать себя дурой. Только бы произошедшее оказалось нелепицей, дурным сном, плодом разгулявшегося воображения. Только бы жизнь и дальше текла спокойно, своим чередом, как прежде.

      За дверью что-то ударило в стену, а затем с грохотом обрушилось на пол. Падение сопровождалось звоном разбитого стекла. Дверь вздрогнула: кто-то с размаху врезался в нее с той стороны. Послышалось приглушенное бормотание.

      Полина испуганно вскочила на ноги, гадая, что там могло произойти. Громкие звуки, оказывается, способны вывести из оцепенения не хуже, чем какое-нибудь лекарство!

      Повернув ручку, она приоткрыла дверь.

      На полу, перегораживая коридор, лежало старое трюмо. Большое зеркало разбилось. При этом нижняя его часть раскололась на мелкие кусочки, которые валялись теперь повсюду, – а верхняя осталась в зажимах, отделавшись двумя косыми трещинами. Все содержимое тумбочки – различные флаконы, пуговицы, катушки с нитками – рассыпалось по линолеуму, дополняя картину разрушений.

      Среди всего этого бедлама сидел ее отчим и что-то рассказывал самому себе. От него разило перегаром и запахом пота.

      – Дурак… – наконец разобрала Полина в невнятной речи. – … поставил… они идиоты все… какой… ставит тумбочку… прямо посреди коридора… гм…

      Понять его было трудно, однако, судя по всему, он вряд ли считал себя виновным в происшествии.

      Когда Полина попала в его поле зрения, отчим раздраженно махнул рукой и прислонился к дверному косяку.

      Из другой комнаты пришла мама. На миг их взгляды встретились, и Полина уловила выражение ее глаз. В них была усталость, и еще что-то такое, от чего хотелось выть. Безысходность…

      Мама молча стала помогать отчиму подняться на ноги, и когда это удалось, повела его в спальню. Полина же, стиснув зубы, вновь закрыла дверь. Присела на край своей кровати.

      С каким удовольствием она бы отказалась от созерцания подобных сцен! Господи, ну почему не бывает обычной нормальной жизни! Почему всегда должно происходить что-нибудь отвратительное – с тобой, твоими близкими, или просто где-то рядом? Неужели исключительно для того, чтобы человек помнил о своем бессилии?

      Она вытащила из-под стола небольшую коробку. Пожелтевший картон хранил аккуратно сложенные аудиокассеты. В основном старые: довольно