Женский выбор. Саша Канес

в университет только потому, что перепутал сроки подачи документов. Для меня до сих пор загадка, как он их вообще не потерял и довез до нашего института. Рассеянностью и несобранностью он не просто напоминал моего бывшего одноклассника Мишу Гуськова, но многократно превосходил его.

      Мать растила Валеру одна. Отец-алкоголик нигде никогда не работал дольше недели. Однажды ранним зимним утром он взял удочку и поехал на велосипеде на рыбалку. Сгинувшего главу семейства откопали из оттаявшего сугроба в полукилометре от дома только по весне, в конце марта. Валерке тогда не исполнилось еще и пяти.

      Откуда у него взялись такие феноменальные способности, никто понять не мог – ни на одной из ветвей родового древа ни в одном поколении не было ни одного хоть сколько-нибудь грамотного человека.

      Поступив в институт, Валера поселился в общежитии в комнате с двумя парнями с Кавказа. Те, хоть и числились студентами экономического факультета, ничем, кроме разгула, не занимались: пили водку и водили девок. Воскресенский математический гений не вписывался в их праздник жизни, и отношения в комнате создались самые что ни на есть ужасные. Валеру несколько раз били, порой просто не пускали ночевать. Комендант общаги и подонки из студсовета получали от Валериных соседей мзду чачей, фруктами, а то и просто деньгами, поэтому защиты просить было не у кого.

      Однажды я пришла на семинар по «матану», Математическому Анализу, раньше других, и обнаружила, что Валера оказался в аудитории еще раньше. Он спал, сидя за столом, уронив голову на руки. Услышав, что не один, он поднял лицо, и я увидела, что губы его разбиты, бровь рассечена, а под глазом расплылся огромный фингал. До сих пор не знаю, что у него произошло в ту ночь с соседями по комнате, но после занятий я пригласила его к нам домой. Он с радостью пообедал с нами, а потом остался и на ужин.

      Тихий, говоривший почти шепотом молодой человек очень понравился и маме, и бабушке Рае. А папа просто пришел в восторг, когда тот внимательно выслушал его полуторачасовой рассказ про диссертацию и про то, как мешает его работе дурацкая новая концепция персональных компьютеров. Валера, как обычно, шепотом, застенчиво глядя в пол, сказал, что, возможно, результаты, полученные папой, можно попробовать использовать не только для больших компьютеров, но и для современных распределенных сетей. Папа торжествовал. Я вообще никогда не видела своего нудноватого серенького отца таким сияющим.

      Как-то так получилось, что Валера поселился в нашем доме. Его регулярно оставляли ночевать на раскладушке в нашей с бабушкой Раей комнате. Периодически он вздыхал, что из-за того, что у него нет московской прописки, он не сможет получить распределение в тот НИИ, где занимаются настоящей наукой. Вся моя семья жалела бедного студента.

      Однажды мама завела со мной разговор на тему «Валера – твой шанс».

      – Мне кажется, что тебе стоит самым внимательным образом присмотреться к этому мальчику, – сказала мама. – Мы все, и бабушка, и отец, и я, считаем, что это именно такой человек, с которым нужно строить семью.

      Признаться,