Операция «Призрак». Михаил Смирнов

на противодействие планам русских по перевозке из Москвы золотого запаса вглубь страны.

      – А еще лучше, на завладение русскими запасами! – добавил с горящими глазами, но через секунду уже спокойно произнес. – Или хотя бы его частью. Что станет, возможно, решающим фактором в победе…

* * *

      После обеда Сапега и Сергеев вышли в другую комнату и стали обсуждать возможные варианты размещения в «Каменной горе» драгоценных металлов.

      – …Если оставить двухметровый проход, то под хранение остается четыре метра, – излагал свои мысли Ермолай.

      – Да, но проход надо обязательно отделить от места хранения, – вставлял Сапега.

      – Совершенно верно, – соглашался Ермолай. – Лучше, если это будет металлическая решетка. Тогда не нужно будет делать дополнительное освещение, да и металл будет постоянно виден с прохода.

      – Тогда реально для хранения остается три метра по ширине…

      – Если оставить место для предкладовой, то в центральном рукаве остается примерно 190 метров, в левом – 190, в правом – 290. Итого 670 метров по длине и 3 по ширине…

      – Размер нашего стандартного стеллажа под платину 1,0 × 1,0 метра, под золото 0,8 × 0,4 метра, под серебро 1,0 × 0,6 метра…

      – Надо определиться с проходом между стеллажами…

      Обсуждение продолжалось около часа.

      Сапега и Сергеев вошли в комнату, где находились ожидавшие их два полковника и майор Истомин. На лице Норейки читалось неудовольствие, лица остальных мужчин были, пожалуй, нейтральны.

      – Каково будет ваше мнение, Василий Васильевич? – спросил комендант «Каменной горы».

      – Мнение наше следующее, – строго вымолвил Сапега, – с учетом устранения высказанных мною замечаний, «Каменная гора» будет пригодна для хранения стратегического государственного запаса драгоценных металлов.

      – Каких конкретно металлов?

      – Это мы решим позже.

      – Но…

      – Товарищ полковник, – строго обрезал Сапега, – всему свое время. Сейчас ваше дело – в самые кратчайшие сроки устранить замечания, озвученные комиссией.

      – Полковник Буряк, – тихо изрек Норейко, – ты нарываешься на неприятности. Что за вопросы?

      Лицо коменданта приняло виновато-прискорбное выражение.

      – Виноват, виноват. Все исполним.

      В это время Норейко подошел вплотную к Сергееву.

      – Ты не забыл, кто тебе присвоил офицерское звание? – прошипел полковник. – Смотри, обо всем необычном должен немедленно докладывать мне.

      Первым желанием Ермолая было сообщить о «просьбе» Истомину. Но, подумав, он передумал это делать. При этом твердо решил:

      «Стукачом я не буду! Ничего ты от меня не дождешься, полковник»…

* * *

      Минск, один из особняков в старой части города, штаб-квартира регионального центра Абвера…

      После захвата 28 июня 1941 года немецко-фашистскими войсками Минска, он становится центром Генерального комиссариата «Белоруссия» в составе рейхскомиссариата Остланд. Немецкие военные основательно