Радиация. Инна Анатольевна Ищук

но совсем не грело. От его лучей, казалось, шла такая злость, что воздух дрожал и тяжелел. Вера спускалась с холма и выходила в поле, где маячили согнутые спины сельчан, откапывающих буряки.

      – Вера, – разогнулась навстречу пришедшей хромая Ангелина, – у Марьянки для тебя новость, зайди на почту. Женщина вздрогнула. Неужели весточка от сына.

      Наскоро сделав норму, она побежала на почту. Но Марьянки в конторе не было.

      – Может к нам занесла, – подумала Вера.

      – Поднимаясь на крыльцо она вдруг столкнулась с лесником. Он выходил из дома какой-то озадаченный. Вера покачала головой:

      – Опять?

      Но лесник отстранился и тихо проговорил:

      – Георгию плохо стало на лесоповале, когда бревна для мастерской выбирали, вот привез его.

      – Допились, – крикнула Вера.

      Георгий лежал на диване, закрыв глаза. Женщина осторожно дотронулась до его руки. Перегара слышно не было. Веки его дрогнули.

      – Приболел малость, – произнес он, – хорошо Егор довез, сейчас полежу и встану.

      Вера опустилась рядом. Что же это такое? Она его так берегла, все делала по хозяйству.

      – Не должно так быть, – утерла она выступившие слезы, – съезди к врачу, может скажут что путное.

      – Угу, – отвернулся больной, – мне уже легче.

      Раздался стук в дверь. В комнату вошла маленькая щупленькая Дашка, сестра Марьянки, немного сутулясь, на цыпочках, словно боясь кого-то разбудить.

      – Я вас целый день ищу, – стала оправдываться она, – вот, – и вытянула из старенькой потертой сумки письмо. – Я сегодня за Марьяну.

      Вера улыбнулась, узнав на конверте почерк Андрея.

      – Смотри, отец, дождались.

      Вера открыла конверт и вытащила глянцевый плотный лист.

      – Не может пока, – уронила Вера руки на колени, говорит в кампании депутатской будет участвовать. Если выиграют, он должность хорошую получит.

      Георгий скрестил руки на животе.

      – Дело хозяйское, – сказал он и уставился на потолок.

      Вера посмотрела на бледное лицо Георгия, перевела взгляд на свой выцветший халат, штопанные, перештопанные штаны и почему-то ей стало так горько и обидно за жизнь. Она утерла глаза и вздохнула, ничего, все еще впереди: и сын приедет, как управится с делами, и муж в больницу съездит.

      В районный центр поехали вместе. Вера держала Георгия за руку, словно боясь потерять. Он не сопротивлялся, следовал за ней по пятам, как маленький ребенок. К врачу в кабинет Веру не пустили. Она осталась в коридоре на деревянной скамейке и долго рассматривала плакаты на глянцевых зеленых стенах. Георгий вышел из кабинета съежившийся и растерянный, отдал все полученные от врача листки жене и сказал, что нужно ехать в город и немедленно. Вера испугалась, уцепилась за Георгия и уже не она, а он вел ее вдоль каменных полуразваленных заборов к остановке, чтобы ехать на станцию.

      Сквозь голые деревья просвечивала железная дорога.