Курс на прорыв. Александр Плетнёв

довольно осклабился (видимо, зная) и, поддерживая образ, закаркал:

      – Пиастр-ры! Пиастр-ры! Мы на этом острове будем прятать свои сокровища? Пономарёв уже прививки тропические ширяет.

      – Что у тебя с глазом? – Терентьев тоже попался на этот бурный оптимизм, но счёл нужным восстановить дисциплину. – Смотрю – уже носишься. Идёшь на поправку?

      Скопин сразу слегка поскучнел:

      – Ты знаешь, так-то получше, но когда башкой резко поведёшь – глаза, блин, разъезжаются, – и подмигнул, не унывая. – А мне кликуху «Косой» получить не очень-то хочется!

      – «Как что, так сразу косой», – тут же поддакнул цитатой штурман.

      – Но-но! – весело зыркнув, укоротил Скопин. И продолжил допытываться, наскоро оглядев карту с прокладкой и тут же разложенные наброски эртээсника. – Что у нас с обстановочкой?

      Разъяснили, описали, показали. И про «подвиг разведчика» с признаниями цэрэушника, и про озарения эртээсников со снарягой «камова». И нынешнюю диспозицию.

      Было видно, что, несмотря на принятые решения, Терентьева очень интересует точка зрения его старшего помощника.

      Скопин минут пять только вникал, потом выдал, почесав небритость подбородка:

      – С «Орионом»-то явно решится не за полбутылки коньяка, а за триста водки!

      – Это как? Ты тут не эзопничай… навёл тут, понимаешь, аллегорий.

      – Потому что полбутылки коньяка можно растянуть на пару часов, а триста водки – два маха по сто писят и всё! – продолжал в том же духе Скопин. – Если они нас «срисуют», то это сразу будет понятно – совершит облёт. А вот по поводу всего остального… Н-ндя-я! И где тот безымянный, наверняка грустный в своей будке пёс?

      – Какой пёс? – Полное недоумение.

      – А тот, который «а пёс его знает?».

      Терентьев готов был уже закипеть, когда, наконец, услышал нечто дельное.

      Взглянув более внимательно на карту с «трудами» эртээсника, потом оценивающе на угрюмый серо-коричневый Южный, старпом скривился:

      – С нашей позицией и угол места-то ни к чёрту, так ещё и курсовой у «Ориона» будет такой, что он на подходе корму разглядит, а на удалении – нос, как бы не вплоть до полубака. Островок-то с полкилометра в поперечнике, не больше…

      Взяв бинокль, он ещё раз осмотрел остров:

      – Судя по следу водорослей – отлив. Ближе стать никак? Хотя поздняк метаться. А сколько на клюзе?

      – Двести.

      – Сейчас 250, – поправил вахтенный.

      – Ветер?

      – Устойчивый, восточный один-три метра в секунду.

      – Погоди, – догадался штурман, – ты хочешь на якорях подать чуть вперёд, типа прикрыть «хвост», э-э-э… корму, а потом просто травить цепь, прикрываясь островом с острых углов.

      – Ага, – просто ответил Скопин. Взгляд его вдруг стал рассеянным – мазнув по пакетикам чая, перетёк вопросительно на вестового:

      – А кофейку нет? Может, сварганишь?

      А в рубке тем временем опять стало неспокойно. Дежурный доложил, что американцы возвращаются