Последняя ночь последнего царя. Эдвард Радзинский

– не поверил. Тогда они взяли его за шиворот. Великого князя – за шиворот – Революция! И увели с секретарем-англичанином. Михаил, когда расстреливали, бросился с растопыренными руками. Просил проститься с секретарем перед смертью – а они ему пулю в царственную морду…Интересно, да? Но самое интересное в конце. Чекист рассказал мне, кто напугал Белобородова. Когда сказал, я ушам своим не поверил. И дочь попросил проверить.

      МАРАТОВ. Раскрасавица у тебя дочь

      ЮРОВСКИЙ. Вождь комсомола! Так что проверить ей было нетрудно. Оказалось, председатель ЧК товарищ Маратов уговорил Белобородова отменить расстрел Семьи. Что молчишь?

      МАРАТОВ. Что ж, правду дочь тебе рассказала.

      ЮРОВСКИЙ. И почему же? Уж прости, что спрашиваю. Ты руководитель ЧК, но я руководитель расстрела. Хочу все знать о людях, которые сегодняшнем деле участвуют.

      МАРАТОВ. А сам как думаешь?

      ЮРОВСКИЙ. Сплетни про тебя. Младшенькая… Анастасия … Видели, не раз как в коридоре невзначай столкнуться с ней пытаешься… Под дверью иногда поджидаешь. Не перебивай, сынок. Нет, я тебя понимаю. После нашей грязи, расстрелов – красивые, невинные девушки, образованные… Ты ведь сам образованный. Но ты не просто образованный, молодой. Ты – председатель ЧК, взявший себе имя беспощадного Марата. И когда я узнал, что это ты отменил расстрел… Мне очень захотелось дать тебе «пинок под зад»!

      Движение МАРАТОВА – рука на револьвере.

      ЮРОВСКИЙ. Ишь ты! Схватился!! Молодой, горячий. Нет, нельзя нам перестрелять друг дружку в такой великий день. Сколько жизней революционеров отдано было, чтобы уничтожить Романовых! Это ведь ты мне читал стихи, когда их привезли. «Тебя твой трон я ненавижу /Твою погибель/ смерть детей/ с жестокой радостию вижу». И вот сегодня нам с тобой выпала эта честь, а мы… Ты лучше объясни мне по-хорошему, сынок.

      МАРАТОВ (помолчав). Уже тогда было ясно: город мы не удержим. И куда нам бежать? По всей стране рушится наша власть. Значит, только – в Москву! И разве можно в этих наших обстоятельствах прикончить царскую семью без согласия Москвы? И главное не имея веского повода, который оправдал бы расстрел! Вот почему я предложил повременить и сначала найти такой повод. И Белобородову хватило ума согласиться. Как видишь, я прав: сейчас мы все побежим в Москву.

      ЮРОВСКИЙ. Далеко мыслишь, я так не умею.

      МАРАТОВ. И мы создали этот повод! И кто придумал? Кто предложил писать царю письма от «заговорщиков»? Кто каждый день читал его дневник – и понял его привычку все записывать?

      ЮРОВСКИЙ. Да. Ты – хитер.

      МАРАТОВ. И теперь, имея доказательство заговора в его дневнике, мы смогли уверенно предложить Москверасстрел. ИМосква согласилась. Какие еще вопросы?

      ЮРОВСКИЙ. Слишком хитер – может, поэтому я тебе не верю до конца. И, конечно, девка… Девка

      МАРАТОВ. Что еще хочешь от меня товарищ Яков?

      ЮРОВСКИЙ. Вчера утром, когда в ЧК распределяли Романовых, мы все боролись за право убить царя. Пустить свою пулю в тирана. Кроме тебя. Руководитель ЧК скромно выбрал царского слугу. Это плохо, товарищ МАРАТОВ. И вот сегодня судьба предоставляет тебе