Танец с реальностью. Ксения Болотина

как манны небесной, нервов почти не осталось, все вытрепал этот несносный 8 «Б». Давление подскочило уже сутра, явно намекая мне, что пора бы осесть дома и вязать шарфики своим внукам.

      Прозвеневший звонок отозвался в голове колокольным звоном, вызывая боль в висках. Все-таки надо было взять больничный и провести пару дней дома. Взгляд пробежал по полупустому классу, как обычно, опаздывают одни и те же. Начинать урок бесполезно, в течение следующих пятнадцати минут двери будут постоянно открываться под извечное «простите, Людмила Васильевна, можно зайти?»

      – Повторяем домашнее задание, ― обратилась я к классу. ― Через пятнадцать минут буду спрашивать выборочно!

      Дружное «у-у-у-у-у» раздалось в ответ. Единственный урок, который они восприняли на ура и долго его ждали, был посвящен тычинкам и пестикам. Нынешняя молодежь способна найти двойной смысл с эротической составляющей абсолютно везде.

      Спустя тридцать минут, одну четверку и семь двоек мои мучения наконец-то закончились. В класс так и не явилось шесть человек, четырех из которых я видела сегодня во дворе школы.

      Я плотно прикрыла двери класса; несколько минут тишины перед новым уроком. Была у меня такая привычка, не запускать детей в класс до звонка. Многие почему-то меня за это недолюбливали. Раздавшийся звонок вызвал еще больше головной боли, осталось провести всего два урока и можно идти домой.

      Двери открылись, пропуская толпу учеников. Шум и галдеж тут же наполнили помещение, а затем прозвучал взрыв. Сердце на несколько секунд остановилось, а затем застучало с бешеной скоростью. Я даже не успела понять, что произошло, как перед глазами все потемнело.

      Необычайная легкость в теле, так легко мне не было уже давно. Даже дышать стало намного проще. Невесомое тело парило в воздухе, наслаждаясь свободой и бьющей через край энергией.

      Взгляд опустился вниз, туда, где на полу, застеленном дешевым линолеумом, лежала хрупкая на вид старушка. Белоснежные волосы, выбившиеся из строгой прически, в беспорядке лежали на полу и плечах. Глаза были плотно закрыты, на лице проявилось умиротворение, казалось, даже морщин стало меньше.

      Ну вот и настало мое время. Умирать я не боялась: что начертано, того не избежать. Сожалела лишь о том, что это произошло на глазах у детей. Странно, но никаких разрушений вокруг не было видно, как же так? Ведь я отчетливо слышала грохот взрыва!

      Чуть в стороне от всех ребят стоял Стас. Очень проблемный ребенок, он был в числе тех, кто сегодня получил двойку за домашнее задание. В дрожащих руках виднелась небольшая коробочка, смятая судорожно сжавшимися пальцами. Теперь стало по-настоящему обидно ― умереть от обычной хлопушки.

      Все вокруг бегали и суетились, никто не обращал внимания на потерянного ребенка. Мне его было безумно жаль, все мы в молодости совершаем ошибки, не думая о последствиях. Он был потрясен не меньше остальных, возможно, даже больше, если судить по побелевшим и дрожащим губам.

      Моей смерти уже не избежать, но помочь этому ребенку было еще не поздно. Полупрозрачной, никем не замеченной дымкой