Ночь последнего дня. Татьяна Полякова

не расположен дурачиться, потому что продолжил со вздохом: – Я подъеду через десять минут. Выходи.

      Спрашивать, зачем я ему понадобилась, я не стала, он этого терпеть не мог. Прошла в ванную, умылась и вскоре покинула квартиру. Машина Ника замерла возле подъезда, я села рядом с ним, но он не спешил трогаться с места.

      – Кстати, – сказал с улыбкой, – почему на день рождения не приглашаешь?

      – Ради бога, только с подарком.

      – А как же моя большая любовь? Это же лучший подарок! Скажешь, нет?

      – Разумеется. Ты смог произвести впечатление. Я и не представляла, что тебе известна дата моего рождения.

      – Мне известно все, – изрек он с самодовольством.

      – Я не так выразилась. Я не предполагала, что ты о нем вспомнишь.

      – Сомневаешься в моих чувствах?

      – Нет. Просто я сама о нем забыла.

      – Значит, со мной ты по-настоящему счастлива? – хихикнул он. – Года бегут, а ты этого не замечаешь.

      – Можем напиться сегодня, – предложила я.

      – Я не пью, – ответил Ник серьезно.

      – Давно?

      – Третий день.

      – Бедняга.

      – Сам себя жалею. Сегодня один человечек мне шепнул занятное, – нахмурился Ник, а я насторожилась, стало ясно: дурака валять он перестал и заговорил серьезно. – Гороха видели в трактире на Ивановской.

      Я пожала плечами. В трактире любили тусоваться ребята Архипа, но я все же сказала:

      – В конце концов, это просто кабак, почему бы и не зайти?

      – Ты многих наших там видела?

      – Я избегаю мест, где могу увидеть родные лица.

      – Допустим, он забрел в кабак случайно, хотя я склонен думать иначе.

      – А может, твой человечек чего напутал? – спросила я, потому что в подобных случайностях тоже сомневалась.

      – Возможно, – пожал Ник плечами.

      Его исключительная покладистость настораживала. Много бы я дала за то, чтобы узнать, какие мысли бродят сейчас в его голове. Причем почему-то зрела уверенность, что мне они по душе не придутся.

      Если Ник меня подозревает, все кончится скверно. Разубедить его в чем-либо возможным не представлялось, оставалось одно: самой попытаться выяснить, что или, точнее, кто стоит за этими событиями. Дело, конечно, не простое, но и не совсем безнадежное, значит, надо попытаться.

      – О чем задумалась? – спросил Ник, и я поняла, что он уже некоторое время с любопытством наблюдает за мной.

      – Если честно, в предательстве Гороха я сильно сомневаюсь, – сказал я. – Он трусоват и вряд ли бы рискнул…

      – Трусоват – это верно. Так что, если на него надавили…

      – Он же знал, чем это кончится, – гнула я свое.

      – На мой взгляд, Горох еще и туповат. Если быть до конца откровенным, не часто встретишь такого придурка. Я не прав?

      – Допустим. Но стремления к самоубийству я в нем не замечала.

      – Придется тебе наведаться в тот кабак, – по-прежнему приглядываясь ко мне,