Ночь последнего дня. Татьяна Полякова

горячо зашептал: – Никому об этом ни слова. Слышишь? Никому. И Петровичу зря сказала, он может сообразить. Забудь о том, что видела. Эти типы настоящие убийцы, они психи, понимаешь?

      – Понимаю. Я даже смогла убедиться в этом. – Секунду я колебалась, стоит говорить или нет, и все-таки сказала: – Кассета у меня.

      Пашка вновь замолчал, но теперь пауза длилась недолго.

      – Как она оказалась у тебя?

      – Тот дядька успел выбросить ее в окно, а я нашла.

      – Тебя не заметили?

      – Нет.

      – Все равно будь очень осторожна. – Он помедлил и добавил: – Пожалуйста.

      – Что на этой кассете?

      – Бомба. Встретимся завтра, принесешь кассету с собой. Если заметишь что-нибудь подозрительное, сразу же уходи. Ты поняла?

      – Конечно.

      – Конечно… – передразнил он. – В прошлый раз ты тоже сказала «конечно» – и что из этого вышло? Кассету держи в кармане, в случае чего сразу от нее избавься. Встретимся в два часа на площади Победы, возле фонтана. Ты с Машкой? – помедлив, спросил он.

      – Конечно.

      – Передай ей привет.

      – Что значит «бомба»? – хмурилась Машка, вертя кассету в руках.

      – Это значит, что, если она попадет не в те руки, будет большой скандал.

      – А Пашкины руки те?

      – Откуда я знаю? Завтра идем или нет?

      Машка была изумлена вопросом.

      – Конечно. Ты же хотела его увидеть.

      Разумеется, я хотела. Но теперь очень сомневалась, что исполнение желания принесет мне радость. Скорее наоборот. Но на следующий день в 13.45 мы с Машкой были на площади. В этом смысле прошлый опыт ничему ее не научил – она категорически заявила, что пойдет со мной.

      На счастье, народу на площади было очень много. В основном, конечно, туристы. Жара стояла страшная, и народ старался держаться поближе к фонтану. Мы пристроились на зеленой травке, держа в поле зрения все четыре дорожки, что сходились у фонтана, и пытались не пялиться на часы каждые десять секунд. Ровно в два я поднялась и направилась к фонтану.

      – Вроде все спокойно, – шепнула мне Машка, чуть поотстав.

      Я шла не торопясь, стараясь высмотреть в толпе Пашку.

      Я бы его ни за что не узнала, если бы не голос. Высокий, светловолосый парень в бейсболке задел меня плечом и шепнул:

      – Давай кассету.

      Я машинально сунула руку в карман джинсов, он перехватил мою руку, и на мгновение наши пальцы сплелись. А потом заорала Машка:

      – Сматываемся!

      – В разные стороны, – скомандовал Пашка, и мы разлетелись по площади горошинами.

      Точно помню: за мной бежали двое. Никогда – ни до ни после – с такой скоростью я не бегала. Я бежала, не разбирая дороги, то и дело натыкаясь на кого-то в толпе, выскочила на проезжую часть, чудом не попав под машину, пересекла дорогу, повторяя как заклинание: «Уйду, уйду…» Впереди начиналась старая часть города, с двухэтажными домиками, утонувшими в зелени. Я вбежала в чей-то двор, увидела калитку и оказалась в саду, легко перемахнула через забор, добротный и низкий, и побежала к реке. За спиной ни топота ног,