Химия. Узнавай химию, читая классику. С комментарием химика. Сборник

ноге, бросала в стенку мяч, ловко его ловила, затем несколько раз заставляла со звоном ударяться об землю, а потом опять бросала в старый ракушниковый брандмауер, изрезанный различными надписями и рисунками.

      Увидев меня, окруженного ее бывшими верноподданными, она нахмурилась, как разгневанная королева, ее золотистые прямые брови, всегда напоминавшие мне пшеничные колосья, сердито сошлись, и, с силой ударив мяч об землю, так что он подскочил вверх до второго этажа, крикнула:

      – Ко мне, моя верная дружина!

      – Она уже не твоя, а моя, – сказал я насмешливо, – только что они в подвале Фесенко дали мне вечную клятву верности и присягнули двумя пальцами.

      – Вы ему присягнули? – строго спросила Надька.

      – Присягнули, – ответили ее бывшие верноподданные.

      И тут же Надька узнала неприятную новость, что ко мне во сне являлась Елена Блаватская и открыла все свои тайны, в том числе и способность светиться в темноте.

      – Он вам врет, – сказала Надька.

      – А вот и не врет, потому что мы сами видели, как он светится.

      Я посмотрел на Надьку с нескрываемым торжеством и, сложив руки на груди крестом, оскорбительно захохотал ей в лицо.

      – Может быть, не веришь? – спросил я.

      – Не верю, – ответила она, – потому что ты известный брехунишка.

      – Клянусь! – гордо возразил я.

      – А чем докажешь? – спросила она.

      – Пойдем в подвал к Фесенкам, сама увидишь.

      – Будешь светиться? – подозрительно спросила Надька.

      – Буду светиться, – ответил я.

      – Пойдем!

      – Пойдем.

      Мы спустились в подвал, пошли ощупью по темному коридору, причем я хорошенько наслюнил себе пальцы, нос и уши и украдкой потер их кусочком фосфора.

      Я остановился, внезапно повернулся к Надьке светящимся лицом и поднял вверх растопыренные светящиеся пальцы.

      – Теперь ты убедилась? – спросил я.

      Надька стояла передо мной, потеряв от изумления дар речи.

      …Я слышал в темноте, как бьется ее сердце…

      – Ты что, на самом деле волшебник? – наконец спросила она.

      – А то нет! – ответил я.

      Мы выбрались из подвала наверх, и я был поражен яркостью мира, синевшего, зеленевшего, желтевшего, сверкавшего вокруг нас так сильно, что даже стало больно глазам.

      Надька стояла передо мной высокая, стройная, длинноногая, с поцарапанными коленками, с прямым красивым носиком с легкой горбинкой, чуть-чуть позолоченным веснушками, с прозрачными голубыми глазами, с тугими локонами, по два с каждой стороны, между которыми жарко горели удлиненные раковины ее небольших мальчишеских ушей. Вообще, в ней было что-то грубо-мальчишеское и вместе с тем нежное, девичье.

      …Мы стояли рядом, вечные соперники и враги, влюбленные друг в друга, и я чувствовал себя победителем…

      Она смотрела на меня с суеверным ужасом, точно я впрямь был волшебником, посвященным в тайны Елены Блаватской.

      – А ты