Прах на ветру. Анна Чиж-Литаш

у вас были отношения? – спросил он, не открывая глаз от Сорнякова.

      Пауза длилась несколько секунд, но напряжение успело скопиться в воздухе.

      – Обыкновенные отношения, такие, какие могут быть между начальником и подчиненным.

      – И все же вы охарактеризовали его не совсем с положительной стороны, дали личную оценку его моральному облику. Почему?

      – Вы удивлены, что подчиненный так говорит о начальнике, тем более о мертвом начальнике? Вы хотите правды, господа, ну что ж, мне нечего скрывать. Проще сказать, я его не любил, а он не любил меня. Он всячески пытался от меня избавиться, но у него это не получилось бы.

      – Откуда такая уверенность?

      – Он ни разу не сказал мне об этом в лицо. Если бы сказал, я бы сам ушел. У него был свой кандидат на эту должность, более покладистый, если можно так сказать. Он всячески лоббировал его интересы, а коллектив настраивал против меня, причем делал это примитивно и гадко. Думал, что я ничего не узнаю.

      Сорняков нервно засмеялся.

      – Знаете, у меня нет обиды. Сначала меня это раздражало, а потом стало смешно, – Сорняков резко оборвал себя и, повернувшись к гостям, сказал: – Я его не убивал, вы же за этим пришли сюда? Мое алиби может подтвердить жена, дети и сторож, который видел, как я покинул здание.

      – Последний вопрос: когда вы уходили, директор был на месте?

      – Да, он был на месте, что не свойственно ему. Обычно он уходит раньше всех.

      – Вы не знаете, в его адрес поступали какие-нибудь угрозы, кто-нибудь мог желать ему смерти?

      Сорняков нервно усмехнулся.

      – Ответ на первый вопрос – ничего такого я не слышал, на второй – да.

      – И кто же это мог быть? – спросил Виноградов.

      – Все, – сказал Сорняков, и металлические нотки в голосе разлетелись по всей комнате.

      Виноградов и Беляк переглянулись и, поблагодарив за информацию, вышли из кабинета. Сорняков с выдохом облегчения упал в кресло. Затем открыл шкафчик возле стола и достал металлическую фляжку, наполненную коньяком. Не прерываясь, он выпил ее до дна.

      Глава 6

      «Интуиция подобна второму дыханию: захлопни двери разума, открой врата сердца»

      – Он алкоголик, – подкуривая долгожданную сигарету, констатировал Виноградов.

      – С чего ты взял? Запах? Я вроде не почувствовал.

      – Кожа. Она у него сухая и красная.

      – И что? Обветрил лицо!

      – Нет, она другая. Обветренное лицо шелушиться, а здесь явные признаки больной печени. Конечно, может, я ошибаюсь и он болен, но… Что ты скажешь о дрожащих руках? И не смей говорить мне, что это от волнения. Бред. Они дрожали даже до того, как мы представились.

      – И как ты это заметил?

      – Очень просто. Привычка! Знакомясь с человеком, первые пять секунд не разговаривай с ним, а внимательно рассмотри! Я называю это «принцип сканирования».

      – Ерунда какая-то, – усмехнулся Беляк и, приподняв голову, выдохнул дым вверх.

      – Пока человек не знает, кто ты, он остается самим собой.