Охотники за алмазами. Уилбур Смит

словно найдя спасение от этих ужасных мыслей, он заснул в кресле, и стакан выпал из его руки.

      Якобус Исаак Ван дер Бил сидел в кожаном кресле перед рентгеновским аппаратом. Страх иссушил его лицо, оставив на нем трещины и провалы; оно было едва узнаваемо под сверкающей белой гривой.

      Страх был и в его глазах, он шевелился в их глубине, как скользкое водное животное в бледно-голубом пруду. Со страхом, от которого стыли и немели члены, он смотрел на туманное изображение на экране.

      Специалист говорил негромко, бесстрастно, как будто читал лекцию перед аудиторией.

      – …охватывая щитовидную железу вот здесь и распространяясь вдоль трахеи.

      Конец золотого карандаша указывал на призрачные очертания на экране. Старик с усилием глотнул. Казалось, пока он слушал, опухоль в его горле разбухла, его голос звучал хрипло.

      – Операцию будут делать? – спросил он, и специалист прервал объяснение. Он взглянул на сидевшего за столом хирурга. Они обменялись виноватыми взглядами, как заговорщики.

      Старик повернулся в кресле лицом к хирургу.

      – Ну? – хрипло спросил он.

      – Нет. – Хирург виновато покачал головой. – Слишком поздно. Если бы только вы…

      – Сколько? – прервал Старик его объяснения.

      – Не больше шести месяцев.

      – Вы уверены?

      – Да.

      Старик опустил подбородок на грудь и закрыл глаза. В комнате воцарилось полное молчание, врачи с профессиональной жалостью и интересом смотрели, как он принимает собственный смертный приговор.

      Наконец Старик открыл глаза и медленно встал. Он попытался улыбнуться, но губы не слушались его.

      – Спасибо, джентльмены, – прохрипел он своим новым грубым голосом. – Прошу прощения. Мне предстоит многое организовать.

      Он спустился ко входу, где его ждал «роллс». Шел он медленно, волоча ноги, и шофер быстро поднялся ему навстречу, но Старик оттолкнул протянутые к нему руки и сел на заднее сиденье.

      Майкл Шапиро ждал в кабинете его большого дома. Он сразу заметил перемену и вскочил со стула. Старик стоял у входа, тело его, казалось, съежилось.

      – Шесть месяцев, – сказал он. – Они дали мне шесть месяцев. – Он подошел к столу и опустился в кресло. – После того, как я им столько заплатил. – Он сказал это так, будто надеялся откупиться от смерти, а его обманули. Он снова закрыл глаза, а когда открыл, в них блестела какая-то хитрая мысль и все лицо стало напоминать лисью морду.

      – Где он? Вернулся?

      – Да, «боинг» приземлился в девять утра. Он сейчас в своем кабинете. – Майкл был поражен: впервые он видел Старика без маски.

      – А девчонка? – С момента ее развода он ни разу не назвал ее дочерью.

      – Джонни поместил ее в частную больницу.

      – Никакой пользы от этой суки, – негромко сказал Старик, и Майкл проглотил готовый сорваться с губ протест. – Возьми блокнот. Хочу, чтобы ты кое-что записал. – Старик хрипло засмеялся. – Посмотрим! –