Юлий Цезарь. Геннадий Левицкий

легионеры превратились в лесорубов и плотников. Строили огромную плотину, которая должна сравняться высотой с городскими стенами и стать дорогой в город. По обе стороны ее возводились подвижные башни. Строились крытые галереи, позволяющие сравнительно безопасно приближаться к городу.

      Вокруг Аварика вырубили весь пригодный лес. Доставлять материал становилось все труднее и труднее. Римляне падали под тяжелыми бревнами, поднимались и снова тащили их с упорством трудолюбивых муравьев.

      Погода стояла отвратительная. Снег растаял, но радостнее от этого не стало. Мелкий моросящий дождь сменялся затяжными ливнями. В редкие дни солнце проглядывало из-за туч.

      К неприятной погоде добавился голод. Легионеры в течение многих дней не видели хлеба. Пищей служило лишь мясо скота, который ценой больших потерь удавалось добыть в галльских селениях.

      Однажды в войске прошел слух, что Цезарь готов снять осаду из-за неимоверных трудностей. И тогда к проконсулу явились избранные представители от всех легионов. Это были и седые ветераны, и прославленные центурионы, и молодые легионеры, успевшие заслужить доверие и уважение товарищей. Все они умоляли Цезаря не прекращать осады.

      – Никогда под твоим командованием, Цезарь, мы не навлекали на себя бесчестия, – выразил всеобщее мнение центурион Ацилий. – Никогда не уходили, не закончив дела. И теперь сочтем позором оставить начатую осаду: лучше вынести все лишения, чем отказаться от поминок в Аварике в честь римских граждан, погибших от рук вероломных галлов.

      – Благодарю вас за мужество, соратники. Мы никуда не уйдем, прежде чем сравняем с землей проклятый город, – пообещал Цезарь.

      Гай Юлий в трудные минуты обращался к легионерам не «воины», а «соратники».

      И римляне с удвоенным энтузиазмом продолжили строительство осадных сооружений. Цезарь, понимал, как нелегко приходится легионерам, и целыми днями находился среди них. Он помогал укладывать бревна, таскал камни наравне со всеми; старался ободрить тех, чьи силы были на исходе; похвалить тех, кто это заслужил. Он знал почти всех своих воинов по именам. Обращение по имени было лучшей наградой простому легионеру, а похвала Цезаря стоила многого.

      На двадцать пятый день непрерывной работы римская плотина почти касалась стены Аварика, были готовы и подвижные башни. Их также подтащили к стене.

      Наконец-то и погода начала радовать римлян. Окончились дожди, второй день светило солнце. Бревна, к удовольствию легионеров, просохли – по ним можно было ходить, не боясь поскользнуться.

      Но так не бывает, чтобы «хорошо» продолжалось достаточно долго.

      В ту ночь, когда Антоний потревожил Цезаря, произошло следующее. Ночью загорелась плотина. Оказалось, галлы сделали подкоп и подожгли ее снизу. Римляне принялись тушить пожар, но вслед за этим распахнулись ворота Аварика, и на спасавших горящую плотину напали галлы. С городских стен на сооружения римлян полетели факелы. Чтобы усилить пламя,