Мятежная Анжелика. Анн Голон

Плесси-Бельер, что он ежеминутно ожидал ее побега. Им владела одна мысль: скорее завершить свою миссию.

      Его беспокоило, что молодая женщина с трудом, казалось, преодолевала усталость. Он готовился к худшему, видя, что она держится с ним открыто, а иногда и заносчиво. Не ждала ли она помощи от своих сообщников?

      Не лишним будет упомянуть, что на остановках он спал вполглаза под дверями ее комнаты.

      Если предстояло ехать через лес, где могли напасть бандиты и освободить пленницу, он добивался у губернатора ближайшего города дополнительного отряда солдат. Это походило уже на военную операцию. На городских площадях собирались зеваки, чтобы поглазеть на особу, которую столь старательно охраняют. Господин де Бретей бушевал и платил стражникам, чтобы те ударами алебард разгоняли людей, но это только разжигало любопытство и увеличивало толпу.

      Господин де Бретей недосыпал, его снедало беспокойство, и единственный выход из этой ситуации он видел в спешке. Теперь они всего на несколько часов останавливались на ночь на постоялом дворе, откуда предварительно выгоняли всех проезжающих, а за хозяевами зорко следили. Днем лошади не останавливались ни на минуту. Чтобы избежать покушений на остановках, высланный вперед курьер заранее подготавливал новых лошадей. Анжелика, измученная ухабистой дорогой, изнемогающая от этой безумной бесконечной поездки, пыталась возражать:

      – Вы убьете меня, сударь! Прошу вас, остановимся на отдых хоть на несколько часов. У меня нет больше сил.

      Господин де Бретей насмешливо отвечал:

      – Вы так нежны, мадам! Разве вы не переносили и большие тяготы в Королевстве Марокко?

      Анжелика не посмела сказать, что беременна.

      Уцепившись за скамейку или за дверцу, задыхаясь от пыли, она молилась, чтобы окончилось это адское путешествие.

      Однажды вечером, после изнурительного дня, карета, мчавшаяся галопом по вершине холма, резко накренилась на повороте и опрокинулась. Кучер вовремя оценил обстановку и удержал упряжку. Удар оказался менее сильным, чем можно было ожидать, но Анжелика, отброшенная к обрыву, сразу почувствовала, что дело плохо.

      Ее поспешили извлечь из кареты и уложить на траву на пологом склоне.

      Господин де Бретей, бледный от страха, склонился над ней. Король ни за что его не простит, если мадам дю Плесси умрет. С неожиданной ясностью он понял, что речь идет о его голове, и ему показалось, что он уже ощущает на своем затылке холод топора палача.

      – Мадам, – умолял он, – вы ушиблись? Но ведь не сильно, правда? Удар был совсем слабым.

      В отчаянии Анжелика закричала чужим изменившимся голосом:

      – Это вы виноваты, дурак! Ваша адская спешка!.. Вы все у меня отняли. По вашей вине я лишилась всего… Негодяй!.. – И, вскинув руки, она вцепилась ногтями ему в щеки.

* * *

      На импровизированных носилках солдаты донесли ее до ближайшего города. Увидев кровь на платье, испуганные мужчины решили, что пленница серьезно ранена. Но вызванный хирург осмотрел ее и заявил, что это не его случай