Прекрасная женщина. Рассказы. Василий Васильевич Путённый

мечтала о свадьбе в церкви: вокруг иконы, зажжённые свечи… А потом волшебное, ласкающее сердце благословение.

      Отец, как всегда, пьян. Его потно-красное лицо и слезы повергали меня в тоску, но я старалась это скрыть. "Только бы не запел пошлую песню, не заорал, матерясь", – думала я, ежесекундно страшась этих мгновений.

      "Как она красива, – не то чудились мне фразы присутствующих, не то я читала это в их глазах. – Как фата и белое платье идет ей! А он староват, не пара ей".

      Я терпеливо ждала конца свадьбы, словно это было не со мной. Эти тосты, взгляды – завистливые и нет, шептание, традиционное "Горько!" – все было для меня долгой мучительной пыткой, понятной лишь тем, кто выходил замуж без любви.

      – Доволен, доця, как я доволен! – говорил неуклюже танцующий со мной отец. – Как я рад! Если б ты знала! У тебя теперь все – ты счастлива, богата.

      Слеза поползла по его щеке. А мне хотелось снять свадебное платье, словно это смирительная рубашка, и убежать в чьи-то теплые ласковые объятия, которые давно ждали меня. Где он, этот кумир, простой и непосредственный, щедрый и бескорыстный, готовый отдать за меня свою жизнь, о котором мечтала еще в детской постели?

      …В полумраке муж, очень богатый бизнесмен, уверенно облапал меня и спросил:

      – Ты меня любишь?

      Я молчала, ибо врать, как другие, не умела.

      – Молчишь?

      Он стал жадно целовать меня, ненасытно, как проститутку, за которую уплатил очень дорогую цену. Вдруг у него появился какой-то грузинский акцент. Перевоплотился для новизны этакой в сексе. Похлопывая меня по заднице и говоря нежные слова, он стал водить упруго-длинным членом по большим половым губам и клитору. Это меня возбуждало, но не так, как если бы все случилось с любимым человеком. Я терпеливо, с отвращением ждала конца полового акта, будто это происходит не со мной и скоро кончится. Но Артур, войдя в секс-азарт, продолжал настойчиво экспериментировать. Он заставил меня лечь на живот и широко расставить ноги, что я и сделала. Потом поставил на четвереньки и, как он любил выражаться, "влупил сзади по первое число" – ягодицы мои подрагивали, как студень, от энергичных фрикций.

      – Минет, дорогая, – пробасил он, подставив свою "булаву". – Пора делать минетик.

      – Не хочу и не буду его делать!

      – В таком случае я тебе кое-что напомню.

      – Не надо. Дай немножко отдышаться. Минут через пять я должна настроиться…

      Да, Артур мог напомнить, и это было мне неприятно, ибо я опять испытала бы унижение… Мы очень нуждались, денег не было, мать мучилась от желчнокаменной болезни. Пришло время, и врач ей сказал: "Вам немедленно нужна операция!" Вот тогда я и обратилась за помощью к бывшему однокашнику Артуру Качкову, который ухлестывал за мной с пятого класса.

      – Ты будешь моей женой! – решительно сказал он. – Я всегда тебя любил и сейчас люблю. У тебя будет все, что захочешь: деньги, независимость, свобода…

      – Своего рода карт-бланш? – поинтересовалась я.

      Он кивнул и вдруг взасос поцеловал меня.