Обязательно должна быть надежда. Следователь Токарев. История вторая. Сергей Протасов

хочу», – с вызовом возразил сын.

      «Нет, не думаю. Если чего-то хочешь, но ничего для этого не предпринимаешь три дня, значит, не хочешь».

      «Именно три дня?»

      «Ну, примерно, плюс-минус день. Так я для себя установил – „Правило трех дней“. Главное – признаться, что на самом деле не хочешь, не тешить себя иллюзиями и идти дальше. Когда-нибудь ты поймешь, что из таких вот „хочу, но не могу себя заставить“ и составляется путь неудачника, всю жизнь ожидающего чуда и страдающего от зависти к тем, кто делает и добивается. Завистливый человек никогда не сможет простить окружающим своей несостоятельности. Правда, и здесь есть исключения».

      «Какие?» – автоматически спросил подросток, потерявший интерес к очередным нравоучениям.

      «Если ты замыслил что-то плохое, то лучше, чтобы у тебя не хватило этого самого желания. Иногда лень полезна, как ни странно. Вот только сможешь ли ты разобраться, что такое хорошо и что такое плохо, прежде чем начнешь отсчет своих трех дней на первый шаг?»

      Сын аккуратно освободил свою ладонь.

      «Ладно, пап, мне уроки нужно делать. Давай потом договорим?»

      «Ничего не бывает потом, – задумчиво сказал зафилософствовавшийся отец, потом улыбнулся. – Конечно, делай уроки, все будет хорошо».

                                                     * * *

      В начале десятого стали подтягиваться остальные трое сотрудников, вернее сотрудниц, – дамы разного возраста, среди которых была симпатичная Маша Горлова, отмечающая сегодня двадцать третий день рождения. «Ее я, пожалуй, готов полюбить вместе со всеми недостатками, – подумал Эдик, в который раз оглядев Машину тоненькую фигурку. – Но этих?»

      К десяти появилась и сама длинная, анорексичная начальница, занимавшая большой стол у противоположной от входа стены. Она раздвинула горы бумаг, в том числе пожелтевших и порядочно запылившихся, освободила на столе пятачок размером с тетрадный лист и выставила на него косметические инструменты.

      Так всегда начинался рабочий день отдела.

      – Вероника Витальевна, я сегодня по графику на территории. У меня трое. Вернусь, думаю к четырем-пяти, – сообщил Эдик начальнице. Он уже оделся и не торопясь укладывал в портфель документы.

      – Хорошо, Эдуард Романович, если не будете успевать, обязательно позвоните, предупредите. Вы не забыли? Сегодня у Машеньки праздник. Она приглашает нас отметить это событие в ресторане после работы. Да, Машуль?

      – Я смотрю, у тебя новые сережки с бриллиантами и колечко, – вклинилась Ирина Анатольевна. – Жених подарил?

      – Это подарок родителей, – четко ответила Маша. – Вернее, отца. Нравится? Дать поносить?

      – Обойдемся! Не жили богато и… сама понимаешь. Не всем же.

      – Я заказала столик на шесть в «Марселе», – Маша повернулась к Свекольникову. – Приходите, Эдуард, и спасибо за цветы, – она тепло ему улыбнулась. – Теперь вы не сможете отказаться.

      – Женихом можешь ты не быть, но на дне