Уроборос. Избранное. Том 5. Повести. Людмила Максимовна Козлова

на них обеих, и мальчик лет десяти.

      – Марина! – воскликнула пожилая женщина и бросилась к Ае. – Ты жива!

      Она обнимала Аю, целовала её, и та чувствовала, как тёплые слёзы текут по щекам этой женщины, но вспомнить, кто это – Ая не могла.

      – Мама! – крикнул мальчик. – Мама, это я! Ты узнаёшь меня?

      Ая погладила его по светлым волосам, таким же, как и у неё самой.

      – Узнаю, сынок, – сказала она, чтобы не обидеть мальчика. Но вспомнить его Ая не могла, хотя напрягала память так, что разом заболела голова.

      – Ничего, – пыталась успокоить Аю молодая женщина, так похожая на неё. – Ты ещё вспомнишь всё.

      Она говорила это потому, что поняла – Ая никого не узнаёт, не помнит даже сына.

      12.

      – Марина, я – твоя младшая сестра Рина. Нас так и назвали: ты – Марина, а у меня – часть твоего имени Рина. Это наша мама. Её зовут Нина. Фамилия у меня и у мамы Аринины. А у тебя фамилия твоего мужа Жарптица. Красивая фамилия, редкая. Ну, вспомнила?

      Ая покачала головой – нет, она не помнит, ничего – ни имён, ни фамилий. Ей было стыдно, но память не откликалась на эту осязаемую живую информацию.

      – А это – твой сын, Славик. Марина, помнишь его? Сына помнишь?

      – Кажется, помню, – неуверенно сказала Ая.

      – Вот на фото твой муж – Павел. Он сейчас в командировке, завтра должен приехать домой. Помнишь, где твой дом?

      – Не совсем… Одна я не смогу его найти.

      – Конечно, мы отвезём тебя домой. Поехали! – сказала Рина и взяла Аю за руку. Я уверена – дома ты всё вспомнишь!

      Ая видела, как плачет пожилая женщина, которую Рина назвала их мамой. Слёзы текли и текли по её щекам, глаза сияли – ведь она снова обрела дочь, хотя ещё вчера не надеялась на это. Бесконечный страшный год – бездна неизвестности – разделяла их. Но вместе с радостью Ая заметила в глазах матери мимолётный, однако явственно проступавший страх. Не только дочь не узнавала своей матери, но и мать почувствовала нечто чужое в родной дочери. Она не понимала и не верила, что можно не помнить никого, даже собственную мать и собственного сына.

      13.

      Они дружно вышли из отделения милиции, и Рина повела всех к трамвайной линии.

      – Смотри, Марина, и вспоминай! – сказала Рина. Мы едем к тебе домой, в твою квартиру, в твой район на улицу Солнечную. На каком трамвае мы должны ехать, помнишь? Славик, ты не подсказывай.

      Они стояли на той же остановке, откуда Ая начала свои путешествия по Самаре.

      – На девятнадцатом? – спросила она наугад.

      – Можно на этом, а можно на седьмом. Ты вспомнила или угадала?

      – Угадала, – созналась Ая.

      – Ну, ничего ещё вспомнишь, – подбодрила её Рина.

      К остановке подкатил седьмой номер и все вошли в вагон. Седьмой маршрут повторил путь, проделанный Аей на девятнадцатом трамвае. Она хорошо помнила, как ехала по городу в цветном вагончике, как он свернул