Анжелика – маркиза ангелов. Анн Голон

его дома. Он носил темные костюмы из добротной ткани, и, наверно, их отдавали или, вернее, продавали до того, как они начинали терять вид. На ногах у него были туфли с пряжками, на довольно высоком каблуке, по последней моде.

      И ели они вкусно. Маленький носик Анжелики сразу уловил приятный аромат, едва они вошли в сверкающий чистотой зал с выложенным плитками полом, дверь из которого вела в кухню. Жена Молина в глубоком реверансе погрузилась в свои юбки и тут же снова занялась стряпней.

      Эконом провел гостей в небольшой кабинет и приказал принести туда свежей воды и графин вина.

      – Мне нравится это вино, – сказал он, подняв стакан, – оно из винограда, растущего на косогоре, который долгое время был заброшен. Хороший уход – и вот в прошлом году я уже собрал там урожай. Конечно, вина Пуату уступают винам Луары, но у них весьма тонкий вкус. – Помолчав, он добавил: – Я не могу даже выразить, мессир барон, как я счастлив, что вы откликнулись на мое приглашение и приехали сюда. Это для меня счастливый знак, и я надеюсь, что задуманное мною дело закончится благополучно.

      – Вы как будто подвергаете меня своего рода испытанию?

      – Не гневайтесь на меня за это, мессир барон. Я не могу похвастаться образованием, я обучался всего-навсего у деревенского кюре. Но скажу вам, чванство некоторых дворян никогда не казалось мне доказательством их большого ума. А чтобы говорить о делах, даже самых незначительных, требуется ум.

      Барон откинулся на спинку мягкого стула и с любопытством посмотрел на своего собеседника. Его слегка беспокоило, о чем собирается говорить с ним этот человек, чья репутация была отнюдь не безупречной.

      Ходили слухи, что он очень богат. В первые годы своей службы он жестоко обращался с крестьянами и испольщиками, но в последнее время старался держаться мягче даже с самыми неимущими.

      Никто толком не знал причины этих перемен и его столь неожиданной доброты. Крестьяне не доверяли ему, но так как с некоторых пор он стал сговорчивее в вопросах об оброке и других повинностях, налагаемых королем и маркизом, то к нему относились с уважением.

      Злые языки болтали, будто он делал это, чтобы ввести в долги своего вечно отсутствующего хозяина. Тем более что маркиза и ее сын Филипп интересовались своей усадьбой не больше, чем сам маркиз.

      – Если верить людям, то вы скоро сможете приобрести все замки дю Плесси, – пожалуй, слишком прямолинейно сказал Арман де Сансе.

      – Все это наговоры, мессир барон. Я пекусь лишь о том, чтобы оставаться преданным слугой своего хозяина маркиза; более того, я не вижу для себя особой выгоды в таком приобретении. А чтобы окончательно рассеять ваши сомнения, скажу вам – и это не будет нарушением долга с моей стороны, – что поместье уже заложено!

      – Только не предлагайте мне купить его, у меня нет на это средств…

      – Я далек от этой мысли, мессир барон… Еще немного вина?..

      Анжелике наскучил мужской разговор, и она, незаметно выскользнув из кабинета, направилась в большой зал, где госпожа