Хрустальная сосна. Виктор Викторович Улин

чаем.

      – Давай-давай, – кричал шофер. – Это вам не в городе перед телевизором! Через коленку вашу мать!! Еще полминуты, и адью!

      – Какой ты скорый, а, – вдруг пропела рыжая Вика, вставая из-за стола. – Ты все остальное тоже так же быстро… Или хоть что-то не торопясь умеешь?

      Она подошла к машине и, встряхнув дьявольскими своими волосищами, нежным движением погладила капот.

      – Немного еще подожди.

      Шофер замолчал, будто его выключили и выпучился на нее с разинутым ртом.

      – А ты зайди пока к нам, молока вчерашнего выпей, – продолжала Вика, склонив голову и поводя плечами.

      Груди ее шевельнулись, как живые, под чистой белой футболкой, надетой на голое тело.

      – Не… Спасибо…– хрипло выдавил шофер, не спуская с нее горящих глаз. – Молока не надо. Я так подожду…

      Мы быстро управились с невкусным завтраком и полезли в грузовик.

      Вика молча забралась к шоферу в кабину. Мы со Славкой подсадили в кузов девчонок – Катю и секретаршу Люду, – запрыгнули сами, и машина понеслась.

      Саша-К, которому надо было с утра поймать председателя, Аркашка и наш бригадир Володя сидели на корточках в углу кузова, девчонки пристроились на каком-то тряпье. А мы со Славкой стояли в полный рост, держась за помятую кабину.

      Когда машина пролетала ухаб, кузов подпрыгивал, словно желая оторваться от шасси и лететь своей дорогой – и сердце замирало, мгновенно облившись сладким ужасом. Встречный ветер бил нам в лица, трепал волосы, забирался мне под китель, обжигая утренним приятным холодком.

      Колхоз, лето, дорога, ветер навстречу… Молодость.

      В душе было радостно и свободно.

      Шофер завез Сашу в правление, потом сгрузил девчонок на краю морковного поля и, наконец, доставил нас на полевой стан.

      Так началась наша работа.

      5

      За годы колхозного стажа – и в студенческие времена, и уже здесь, в НИИ, я сделался профессиональным сельхозрабочим. Потому что не осталось, пожалуй, такого вида техники, которая была бы мне незнакома. Я работал на веялке, на стогомете и на молотилке, на измельчителе и даже на достаточно редком у нас картофелекопателе, и таскал мешки около гранулятора… Но почему-то больше всего мне нравился именно агрегат витаминной муки – то есть сокращенно АВМ – на котором предстояло работать нынче.

      Не знаю, почему, ведь работа на этом агрегате не могла назваться легкой. Там всегда было жарко и пыльно, и стоял такой грохот, что к концу смены уши казались заложенными ватой. Но зато результат труда подлежал немедленной оценке.

      К агрегату привозили полные машины или тракторные тележки свежескошенной травы – ее предстояло разгрузить вилами, потом тем же способом перекидать в бункер, похожий на ребристый кузов самосвала. Трава проходила длинный путь по транспортерам и внутренностям агрегата, кружилась невидимая в горячих струях циклонов и, пройдя несколько кругов в огромном вращающемся сушильном барабане, высыпалась из горловин раздатчика готовой травяной мукой. То есть просто-напросто мелко изрубленным,