Обретение чувств. Станислав Владимирович Далецкий

чтобы не ввязаться с дороги в долгую беседу со знакомыми крестьянами или друзьями детства.

      На следующий день Иван с отцом сходили на погост, прибрали могилку матери, поставили по свече за упокой её души и далее учитель предался полному безделию. Он переоделся, по-отцовски, в холщовую рубаху на голое тело, портки и лапти, нашел в сарайчике соломенную шляпу: еще дедовскую и в таком крестьянском затрапезном виде ходил в село до лавки, где покупал харчи по заказу Фроси.

      В этом виде его никто не узнавал, а он и не напрашивался, тем более, что все сельчане были заняты в полях и на огородах: жара стояла уже три недели, земля пересохла, поля и огороды жаждали дождей, которые всё не приходили и не приходили.

      Дня через четыре, по приезду Ивана, ночью небо загромыхало так, что посуда зазвенела у Фроси на кухне, замелькали стрелы молний и дождь стеною обрушился на землю, будто разверзлись хляби небесные, как во времена Потопа.

      Следующие два дня дождь лил не переставая на радость крестьян: ещё бы несколько жарких сухих дней и урожай пшеницы сгорел бы на корню, да и рожь не успев налить колос, дала бы урожай не больше, чем сам-три, когда на каждое посеянное зерно приходится три зерна урожая.

      Потом распогодилось и Иван начал целыми днями пропадать на речке с удочкой, занимаясь, на взгляд сельчан, пустым делом: крупной рыбы в реке почти не осталось поблизости от села, а ловить мальков – одно баловство.

      – Чудит сынок нашего барина, – ворчали одни крестьяне, завидев Ивана на берегу речки в одних портках и при соломенной шляпе.

      – Не скажи, он учитель, уважаемый человек, – возражали другие, – пусть побалуется, пока детишки не учатся, грамота – штука тонкая, тоже труда требует, а каждый труд требует отдыха – вот и пусть себе отдыхает у речки и балуется удочкой.

      С друзьями детства Ивану видеться не удавалось: то на покосе целями днями, то на рубке леса на дрова, то в полях – они стали взрослыми мужиками, обзавелись семейством и им некогда было точить лясы с барчуком: пути крестьян и дворянина разошлись окончательно, оставив лишь воспоминания детства, которое скрылось за пеленой прожитых лет.

      Пару раз Иван наведался к сестре Лидии, которая уже превратилась в пожилую женщину, хотя ей не минуло и тридцати пяти лет: сельская жизнь быстро старит людей, несмотря на сословия. Лида числилась мещанкой, будучи замужем за сыном лавочника и имела уже трех детей, старшему из которых было пятнадцать лет и они прислуживал отцу в лавке деда: крепкого еще старика лет шестидесяти.

      Общение с сестрой не принесло радости Ивану: она погрязла в быту сельской жизни и её ничего не интересовало, кроме собственного здоровья, здоровья детей и торгового оборота в лавке – залоге обеспеченной жизни всего семейства лавочников, частью которого и стала сестра Лидия.

      Встречи с сестрой окончательно укрепили намерения Ивана учиться дальше и никакой женитьбы, даже на Татьяне – иначе сельский быт засосет и его и жизнь сельского учителя уподобится жизни сельской