Междумирье. Дмитрий Леонидович Федорович

стыдно! Это сплетни, не более.

      – Да? Посмотрим, как вы запоёте, когда к вам в дом вломится такая сплетня! И никакой герцог не поможет.

      – А при чём тут герцог?

      – А что? Я уж подумываю, не его ли это затея…

      – Тс-с-с…

      – Р-разойдись! Эй, вы там!

      – Так вы полагаете, досточтимый ар, в ближайшие дни дождя не будет?

      – Ох, грехи наши…

      – Тс-с-с!

      Всё как всегда. Чем невероятнее слух, тем охотнее в него верят. Какая-то извращённая фантазия у этих обывателей. Кто, интересно, придумывает подобные небылицы? Или это делается специально, и кому-то это нужно?

      Памва натянул поводья и решительно повернул коня к лавке, ничем не выделявшейся среди ряда себе подобных. Лошадей они оставили у коновязи. Пригнувшись, Памва шагнул в сумрак помещения и остановился, привыкая к полутьме. Шио, как тень, следовал за ним.

      За прилавком было пусто. Полки оказались заставлены всевозможной рухлядью: рдяно взблескивающими медными кувшинами с блестящими боками и затейливой чеканкой, пыльными чучелами диковинных птиц, древними фолиантами из библиотеки чуть ли не самого Кенсорина Мыслителя, изваяниями неведомых богов и так далее до бесконечности.

      – Турвон! – позвал Памва.

      Послышались шаркающие шаги. Из подсобной каморки появился хозяин, державший в тощей руке масляный светильник. Он походил на плохо воскресшего мертвеца, только на сморщенном коричневом личике остро и живо поблескивали хищные глазки.

      – О-о, кого я вижу! – прокаркал он. – Гр-р-кх! Достославный ар решил вспомнить про недостойного торговца. Какое дело привело ко мне столь блистательного господина?

      – Мне нужны деньги, – решительно взял быка за рога Памва. Он выложил на тёмный от старости прилавок ковчег и развернул тряпицу, в которую тот был замотан. – Взгляни на камни. Они стоят три сотни, я же возьму одну, но быстро.

      Шио отступил к дверям и встал настороже, чтобы никто не вошёл. Молодец парень, подумал Памва, сообразил мгновенно.

      – Рыцарь, должно быть, шутит, – проскрипел, блеснув маленькими глазками, Турвон. – Ар-р-р-кх! Тяжёлые времена пришли в Тарс. Стоит кому-то увидеть эту вещь, и бедный лавочник будет болтаться в петле. Я не хочу быть замешанным в таком опасном деле! Сорок.

      – Сто, и немедленно, – повторил Памва. – Иначе бедный лавочник действительно будет болтаться в петле, но бесплатно. Ты меня знаешь.

      – Святой Авда! Это слишком опасно. Кто сегодня рискнёт связываться с церковной утварью? Нет, нет, доблестный рыцарь, поскорее забирай её – и старый Турвон ничего не видел. Шестьдесят.

      – Сто, я сказал. Иначе стражники догадаются, где искать ожерелье супруги главного судьи. И узнают много других интересующих их подробностей. Ну?

      – Кр-р-р-х! Не могу отказать сиятельному ару, – прохрипел Турвон. – У меня слишком мягкое сердце. Теперь я стану посмешищем всей гильдии, ибо клянусь, я делаю это себе в убыток!

      Мгновенно свёрток с ковчежцем исчез,