Звёздная пыль. Артём Андреевич Яковлев

машиной времени! И с адресом, и с телефоном, если его могло занести в наш город из будущего.

      – А возраст… – продолжил отец. – Витя сам сказал, что родился тринадцатого января. Про год мы от него ничего не слышали. Молчал… Решили, что не знает. Примерно был моего возраста, может самую малость старше… Решили, что тысяча девятьсот шестьдесят третий… Нам с отцом, твоим дедом, он тоже понравился. Я согласился с ними, что лучше оставить пацана у нас, а не отдавать в детдом… Вот так я и получил уже готовеньким своего старшего брата, когда мне было шесть лет.

      Он первый год или больше каким-то грустный был. Совсем не смеялся. Мама считала, по родным тоскует. Отец, твой дед Саша, пробовал искать его родных через разные источники. Но никаких зацепок не было. А потом Витька стал понемногу отходить, улыбаться начал. Оттаивает, мы решили.

      А часы эти он скорее всего с собой откуда-то принёс, и всегда прятал. И никому до какого-то времени не показывал. Только через полгода я случайно увидел… Мы тогда играли во дворе, и Витька ушёл и спрятался за гаражами. Я потихоньку туда пробрался… В общем, увидел эти часы у Вити на руке. Да я и не знал, что это часы. Ведь тогда часы были только механическими, со стрелками и их нужно было заводить. А тут какие-то циферки светятся…

      Потом батя всё-таки спросил:

      – Ты в них что-нибудь интересное нашёл? Я очень удивился тогда…

      Мне пришлось немного врать, чтобы не поднимать шум раньше времени:

      – Да, нет! Часы, как часы… – чтобы моё враньё выглядело поправдивее, добавил каплю истины. – Только идут, получается уже почти полстолетия…

      – Да, это удивительно. – сказал, вздохнув, батя.

      Вероятно, он ждал от меня чего-то другого, и теперь наш разговор зашёл в тупик. Я не знал, следует ли мне теперь говорить правду о часах. Ведь и мой ненастоящий дядя про это даже ему, своему названному брату, ничего не говорил. Чего-то опасался, или знал точно?.. На данный момент, к моему сожалению, это оставалось тайной.

      А источники нашей с Профессором информации становились всё более скудными и недоступными. Мы могли оперировать теперь в очень узкой полосе. И новых источников не предвиделось. Оставалась бабушка Лида, которая была скорее всего вообще «не-в-курсе», да ещё Лика, дяди Витина дочь, которая ещё ребёнок. У меня совсем опустились руки.

      Вечером, когда я устал от ничего не давшего мне Интернета, всё-таки пришёл Профессор. Он, несмотря на весёлое настроение, оказался трезв, но, как и обычно, полон неизбывного оптимизма. И с энтузиазмом выслушал и прокомментировал мой краткий рассказ о неудачах, как всегда, сделав собственные выводы:

      – Ты чего такой пессимист? Везение само никому в руки не идёт… Тем более, что пока не поговоришь со всеми, выводы всегда будет делать рано. Кто там у тебя в списке следующий?.. Что-нибудь да можно будет накопать. Курочка клюёт по зёрнышку.

      И я согласился, решил, что Димка в общем-то был прав. Рано ещё мне опускать руки. И я тут же позвонил моей бабушке Лиде. Она откликнулась приблизительно через пять минут,