#Город за изгородью. Эли Фрей

найти ее.

      Отбрасываю его прочь.

      – Где она?! Что ты с ней сделал?

      Я не узнаю свой голос. Я будто вижу все, что происходит, со стороны.

      Архип вытирает рукавом кровь. Смотрит на меня и смеется. Он все понял, хватило только одного взгляда на меня.

      – Хей, парни, хотите потрясающую новость? Наш Брык влюбился! Да в кого? В девочку-мокрицу!

      Вот и все. Тайна раскрыта. Нам больше нечего скрывать, Ханна. Не от кого прятаться. Стало очень легко дышать – так, будто раньше грудь стягивали тугие ремни. А теперь… Ремни перерезаны. Я могу вздохнуть свободно.

      – Ты врал мне! Врал мне, что поймаешь ее! А сам… Целовал и трахал ее в какой-нибудь яме!

      Я вижу, как больно Архипу. Он так обжегся однажды… Когда лучший друг его предал… А теперь, в какой-то мере, все повторяется снова.

      Я больше ничего не хочу. Не хочу бить. Не хочу ни спорить, ни слушать. Я просто должен убедиться, что с моей девочкой все в порядке. Я молюсь, чтобы с ней было все в порядке, иначе… Мне снова придется делать то, что не следует.

      Просто. Забрать. Ее. Отсюда. Увести обратно в ее мир, запереть в пряничном домике.

      – Просто скажи, где она.

      – В трюме. Но ты делаешь ошибку! Только я знаю, что тебе лучше!

      Я лезу в трюм и думаю о том, как же он ошибается.

      Я больше не его пес.

      Поводок перерезан. Навсегда.

      В трюме грязно, стоит кислый запах пота и сладковатый запах ржавчины.

      Она сидит на краешке стола и смотрит как будто через стены. Такая маленькая, хрупкая. Сжалась в комочек, обняла себя руками. Я снимаю куртку и накидываю на нее, обнимаю.

      Ее реакция заторможена – она не сразу поняла, что это я. Дернулась от испуга. Но потом узнала – и крепко обняла в ответ, так сильно, как не обнимала никогда. Что-то произошло – я не узнаю Ханну. Свою Ханну. Веселую, гордую, смелую, открытую и искреннюю девочку. Где она? Что это за жалкий испуганный зверек ко мне жмется?

      Она всхлипывает. Так тихонько, как будто боится, что ее услышат.

      Глажу ее по волосам.

      – Тихо. Тш-ш… Все закончилось, девочка. Пойдем, я отведу тебя домой.

      По дороге она ничего не говорит – я пытаюсь выпытать у нее, что произошло. Она молчит. Я просто отвожу ее домой, успокаивая себя тем, что это временно, что вечером я приду сюда, она выйдет ко мне и все расскажет. Но вечером она не выходит…

      Она не выходит из дома уже несколько дней. Я торчу в соседских кустах почти круглые сутки. Я прихожу рано утром и вижу, как родители уходят на работу. Стучу в дверь. Стучу в окно – все без толку. Она слышит. Знает, что это я. Почему же ты не выходишь? Почему не хочешь меня видеть?

      Видеть Ханна не хочет не только меня – я наблюдаю, как к ней подходят двое ее друзей-перебежчиков, а также двое ребят из «Голубых Холмов»… Она никому не открывает.

      Остро чувствую свою вину за то, что произошло. Если бы я не разбирал этот чертов сарай, а был на барже в это время, ничего бы не произошло. Да если бы… Если б я не стал встречаться с Ханной, этого тоже могло бы не произойти. Встречи со мной – вот одна из причин, которая тянет ее в Чертогу. Если