Короли океана. Густав Эмар

от этого недостатка. Самонадеянность на флоте недопустима.

      – Мне это известно лучше, чем кому бы то ни было, сударь, а потому я готов, с вашего позволения, разбудить капитана – пускай он нас рассудит.

      – Будить капитана по таким-то пустякам! Выбросьте это из головы, не то выставите нас обоих перед ним посмешищем. Черт возьми, вот была бы картина!.. Я старший помощник капитана «Петуха», сударь! И сознаю ответственность, какую предполагает сия должность. Так что позвольте мне самому решать, что делать.

      Олоне поклонился и, занеся свой отчет в вахтенный журнал, отправился к себе в каюту и вмиг уснул.

      Молодой человек спал точно убитый, когда пушечный выстрел, грянувший, как показалось, у него над ухом, заставил тут же очнуться ото сна. Юноша вскочил с койки, кое-как оделся и кинулся на палубу.

      Уже давно рассвело, «Петух» лежал в дрейфе, и на траверзе судна Компании стоял большой испанский корабль, держа его под прицелом своих орудий на половине расстояния пушечного выстрела. Капитан Гишар направлялся в шлюпке к крейсеру. Экипаж и пассажиры «Петуха», сбившись в кучи тут и там на верхней палубе, пребывали в неописуемом страхе: отовсюду слышались только всхлипы да причитания.

      Герцог де Ла Торре с домочадцами держался чуть в сторонке от всех. Испанского подданства и титула вице-короля Перу ему было довольно, чтобы не только вызвать к себе почтение, но и заставить повиноваться одержавших верх преследователей. Он решил вступиться за французов, будь им нанесено хоть малейшее оскорбление; но испанцы вели себя достойно, и все складывалось как нельзя лучше.

      Граф Орас был бледен и подавлен, хотя держался хладнокровно, как ни в чем не бывало.

      Олоне подошел к нему.

      – Ну что, я был прав? – шепнул он ему на ухо с укоризной.

      Граф Орас бросил на него злобный взгляд, но промолчал.

      То, что последовало затем, понять легко. Командир испанского корабля «Сантьяго», крейсера его католического величества, захватил судно «Петух»; французский экипаж переправили на борт испанца и заковали в железо, только штурманы с пассажирами остались на борту «Петуха», усиленного испанской командой для присмотра за ними и управления судном. Командир «Сантьяго», признав герцога де Ла Торре, хотел уступить ему собственную каюту, но герцог с семьей предпочел остаться в своих покоях на французском судне, уж больно они пришлись ему по вкусу. Так, в паре, оба корабля и двинулись дальше на Кубу.

      Отчаяние Олоне было не передать. Из-за беспечности графа он лишился будущего: все его планы рухнули разом. Сколько же лет ему будет суждено промыкаться в плену у испанцев, прежде чем он обретет свободу, и то если вынесет нескончаемые тяготы жестокой неволи? Грубость, с какой испанцы обходились в те времена с несчастными невольниками, ввергала в ужас даже самых отчаянных смельчаков – они предпочитали скорее умереть, чем попасть в руки к столь безжалостным врагам. Однако ж молодого человека, скажем прямо, страшила даже не самая мысль о плене, сколь бы ужасным он ни казался. Да и