Старость – это надолго. Эмиль Коста

собрались в церкви, месса началась. Андре с Лу скромно сидели на скамье. Слуга боролся со сном, а хозяин старался удержать на лице подобающее выражение. В Тулузе он успел привыкнуть к многочасовым службам, которые устраивал местный архиепископ. Его преосвященство дал доктору приют на добрых три месяца: выделил покои в своем доме, одарил деньгами, позволил пользоваться библиотекой. Регулярное посещение его месс – самое малое, чем мог отплатить Андре за такое гостеприимство.

      Стоит сказать, что сохранить на лице почтительное выражение было нелегко. Аббат Лоран вел службу из рук вон плохо. Он скверно знал латынь и делал массу ошибок. Брат Дамьен выступал чем-то вроде суфлера; каждый раз, когда его патрон перевирал текст, он болезненно морщился. Остальные монахи молились молча. С самым безучастным видом стоял брат Рикардо – он прикрыл глаза и не обращал внимания на происходящее, унесясь мыслями куда-то далеко отсюда.

      Когда служба, к облегчению почти всех присутствующих, окончилась, монахи вышли во внутренний дворик и зашагали к кухне. Доктор со слугой поднялись со скамьи и тихонько разминали затекшие от долгого сидения ноги. Аббат, оставив церемониальное облачение секретарю и перебросившись с ним парой фраз, подошел к гостям.

      – Миряне не могут разделить трапезу с братией, – обратился он к доктору, – Сегодня вам накроют отдельный стол в трапезной. Кроме того, ночевать вы будете в старой келье для послушников. В остальном можете чувствовать себя вольно. Отдыхайте. Утром я приглашу вас к себе для важного разговора. Брат Дамьен проводит.

      С этими словами настоятель повернулся и вышел. Судя по топоту, который он при этом издавал, отец Лоран вместо традиционных монашеских сандалий носил походные сапоги. Секретарь улыбнулся путникам и предложил им следовать за собой.

      – Келья послушников весьма удобна. Мы регулярно проводим уборку в монастыре и даже пустые помещения содержим в относительном порядке. Последний раз эта комната использовалась по прямому назначению много лет тому назад.

      – А чего там чистить, если никто не живет? – поинтересовался Лу.

      – Это распоряжение настоятеля: он рьяно следит за порядком. Едва ли к нам поступит пополнение; новых братьев сюда не направляли давно.

      – Ваш повар говорил, что в Сан-Антонио после строительства новой дороги наступил упадок…– заметил Андре.

      – Я бы не назвал это упадком. Когда поток странников, с самыми разными намерениями идущих через перевал, иссяк, мы все невольно вздохнули с облегчением. Уже тогда многие были в почтенном возрасте…

      – Но разве охрана перевала не была основным назначением для Сан-Антонио?

      – Разумеется! Поначалу мы даже были рады, поскольку свободного времени у всех стало больше. Но потом это стало скорее проблемой, – улыбнулся монах.

      – А что плохого в отдыхе? – простодушно удивился Лу.

      – Плохо, мальчик мой, когда его слишком много… Мы пришли!

      Секретарь остановился перед одной из массивных дверей, ведущих в кельи, и без усилия открыл ее.

      – Двери – это единственное, что