Офисное кресло и вуду-жаба. Нина Запольская

предоставить, положив на стол. Как вошёл – сразу молча кладёшь листочек с симптомами и не отвлекаешь больше специалиста своими глупостями. В коридоре же люди ждут!

      – Боже мой! – пробормотала Верочка и начала искать в сумочке ручку.

      – А что же вы хотите, милочка? На приём врача отпущено двенадцать минут! – воскликнула сидящая напротив приятная пожилая дама.

      – Десять, – сквозь зубы поправил даму мужчина, баюкающий свою забинтованную руку.

      – Уже десять? – ахнула приятная дама. – Кошмар, что творится!

      Когда Верочка вошла в кабинет хирурга, тот вежливо предложил ей сесть на стул у своего стола. Колено он, как и травматолог, тоже не смотрел, зато очень заинтересованно расспрашивал.

      – А вот когда больше болит? При ходьбе или в покое? – спросил он, глядя на Верочку глазами кота из «Шрека».

      – При ходьбе, – быстро отреагировала она и посмотрела на хирурга с надеждой.

      – А вот при какой ходьбе? Просто по прямой или по лестнице? – спросил хирург и выжидающе сощурился.

      – По лестнице, – выпалила Верочка и подумала обрадованно: – «Ах, какой специалист!»

      Она с надеждой смотрела на хирурга, но тот уже отвернулся от неё к монитору. Минуту он сосредоточенно что-то искал там мышью, а потом крикнул в сторону двери, не переставая что-то искать:

      – Следующий!

      «Видимо, хирург сделал всё, что мог», – решила Верочка и поковыляла из кабинета. Через минуту сестра вынесла ей в коридор направление на консультацию в 31-ю больницу. На это направление теперь следовало поставить: регистрационный номер в ещё одном кабинете и печати на первом этаже. Оба лифта в поликлинике работали исправно.

      На работу она опять решила поехать на такси, правда, только от метро – для экономии. В галереях метро она передвигалась вдоль стеночки, а по лестницам – приставным шагом, цепляясь руками за перила, а мимо неё бежали и бежали занятые своими проблемами люди. Видимо, они страшно боялись опоздать на работу или ещё куда-то, и Верочка очень стеснялась, что она им мешает, путаясь под ногами со своей травмой. В вагоне поезда она, зажатая, стиснутая другими пассажирами, успокаивала себя тем, что ехать ей недалеко, можно и постоять.

      В родной бухгалтерии все девочки работали, и она тоже включилась в работу, а потом попросилась в туалет, и девочки вывезли её на офисном кресле в коридор.

      Коридор был длинный, со многими поворотами, и, чтобы добраться до туалета, приходилось проезжать мимо дверей в соседние офисы, и девочки старались не шуметь и не разговаривать, чтобы не привлекать к ней внимания. Из дверей иногда выходили люди, но они не смотрели в сторону Верочкиного кресла или деликатно делали вид, что не смотрят, и это её устраивало. Так, незаметно, она почти доехала до туалета, и тут из лифтового холла вышел какой-то незнакомый мужчина и язва-Сараскин.

      Язва-Сараскин, конечно, тут же остановился.

      – А вот и наша лягушонка в коробчонке едет! – радостно, во весь голос воскликнул он и добавил, посмотрев