Мой путь. Собрание стихов. Максим Шлыгин

ne/>

      Да и её и нет.

      По мне, во всяком случае.

      Похоже на обет.

      Я буду верить в лучшее.

      Мне просто нужно жить.

      Жить просто, незаметно.

      И всех вокруг любить.

      Отцовски. Беззаветно.

      И на защиту встать

      Всегда быть наготове.

      И не жалеть отдать

      Последней капли крови.

      Жизнь положить на то,

      Что внукам пригодится.

      Создать и не владеть,

      Достичь и не гордиться.

      А под конец остыть

      И умиротвориться.

      Не требуя награды

      Уйти и раствориться.

      Судьба и Свобода.

      Как много лет,

      И столько бед,

      Чтоб мысль одну

      Понять.

      Свобода есть.

      Но только в том,

      Чтобы Судьбу

      Принять.

      Четыре карапуза бегало…

      Мне бабушка однажды рассказала

      Про детство фронтовое, в оккупации.

      И мне так сложно было осознать,

      Что делать-то в похожей ситуации…?

      Их четверо детей у мамы с папой,

      Три девочки и маленький мальчишка.

      И вдруг война. Реальная война.

      Не в телевизоре. Не в радио. Не в книжке…

      Тверское областное захолустье,

      Каким далёким бы от фронта ни казалось,

      За три-четыре месяца, всего лишь,

      В руках фашистов мигом оказалось.

      Мой прадед – русский он Иван.

      Обычный муж и папа многодетный,

      Попал с семьёй и со Страной в капкан.

      Капкан кровавый. Давящий. Конкретный.

      Глаза детей о многом говорят,

      Они же до последнего надеются…

      Но вот пошёл на фронт твой младший Вася-брат.

      И ты свой долг исполнишь, разумеется…

      Детишек глазки мокнут и блестят,

      Но не от счастья, радостно, слезятся…

      Идёт отец на фронт. Они его простят.

      Простят. И на всегда простятся…

      Как много я о прадедах не знал,

      И зря я не искал корней у рода.

      И лишь сейчас всю важность осознал,

      Прочтя страницы Памяти Народа.

      Теперь передо мною весь их путь,

      От хат до братского захоронения.

      Помогут мне искать по жизни суть

      И принимать дальнейшие решения.

      За мною встал стеной их тяжкий крест.

      И я опёрся там, и не колеблюсь боле.

      Посмертно объявив войне протест

      Семье и детям подарили Волю.

      Представить только, каждый божий день,

      Брать автомат, гранаты и в атаку.

      Для командира пьяного ты лишь пустая тень.

      На вилы тебя грудью, как собаку.

      До глубины души обидно и пронзает,

      Что так беспечно относились к безопасности.

      Пустили к сердцу нож. И в пот бросает.

      А кровью заливали по халатности.

      Но в Памяти Народа та кровища

      Рубец оставила. И дан себе зарок.

      Мы помним всё, и штурмы Езерища,

      И линию Погостья и Жарок…

      Мы помним каждого и нам так, правда, легче.

      И, может, спросит кто, зачем мы чешем раны?

      А чтоб готовым быть теперь к нежданной встрече.

      И не бросать в плену детей на маму.

      Иван! Как фронт к деревне сполз,

      Приехал за детями тарантас.

      Забрал, и в тыл детей повёз.

      Но по дороге их накрыл фугас.

      А твои четверо детей оголодавших

      На ноги бросились к родимой матери.

      И в крик молили их не отдавать.

      И не погибли в том фугасном кратере.

      А мать, моя прабабка Евдокия,

      Не отдала же их! Хотя, ведь, точно знала,

      Что гибнут дети матерей России

      От голода и холода металла.

      Но Мать своих детей не отпустила.

      И в ту невыносимую годину

      Любовью материнскою укрыла,

      В платке скрывая слёзы и седины.

      Любви безмерной судьбоносный фон

      Пророс ростками вверх, сквозь поколения!

      Любовь