Хроники новой Земли. Разящий крест. Андрей Владимирович Панов

момент и с лёгкостью влепил трёхочковый.

      – Совершенно в дырочку! – воскликнул, как бывало, Андрей, и подбежав к Савве, обнял того левой рукой за шею, а правую подставил для хлопка. Васильев звучно хлопнул и улыбнулся. Вся обида улетучилась, как утренний туман под лучами солнца.

      Два часа тренировки пролетели незаметно. В раздевалке было шумно и потно. Кто-то мылся в душе, кто-то ждал своей очереди.

      – Ну, что, так и будешь на меня дальше обижаться? – вытирая мокрые волосы, спросил друга Андрей.

      – Проехали, – махнул рукой Савва.

      На выходе из университета друзья нагнали Данилу.

      – Погóдь, Гусельников, – крикнул Коржаков.

      – Чего тебе? – обернулся тот.

      – Хорошо играешь, молодец. – И не забыл «подколоть»: – Даром, что атеист.

      Данила в ответ лишь хмыкнул и мотнул головой.

      – Слушай, – не унимался Андрей. – Давно хотел спросить: как по-твоему, бога нет? Вообще никакого высшего существа нет?

      – Не известно. Это вопрос веры или неверия. Наука ответить на такой вопрос пока не может.

      – Ага! Значит, оспорить его существование вы не можете?

      – Нет. Но меня устраивает научная картина мира. Поэтому предпочитаю не верить. Доказательств бытия бога тоже ведь нет.

      – А нам и ни к чему. Верить надо сердцем и душой.

      – А разум как же? Выключаете?

      – Разум вторичен. Он – для быта, для жизни. Не для веры.

      – У меня вот разум с верой изначально в противоречие пришли.

      – А не стоит использовать мозги не по назначению, – посоветовал Андрей. – Тогда и проблем меньше было б.

      – А вот если бы вы получше мозгами пораскинули, поняли бы, что вера ваша ни на чём не основана. Так, выдумки одни.

      – Ты за веру нашу не беспокойся, – чётко проговорил Коржаков. – Что может отлучить нас от господа? Горе, преследование, голод или холод, опасность или смерть? Нет. Веруя, я знаю, кто я, откуда, зачем здесь и что будет со мной в будущем. У меня есть смысл и цель жизни. И я счастлив, что бы со мной не произошло. Так вот.

      – Я рад за тебя, Коржаков, что ты уже определился в этой жизни и знаешь будущее, – ответил Гусельников. – Ну, я пошёл. Всего хорошего.

      Савва всё время стоял рядом и не вмешивался в разговор. Во время последней тирады Андрея он с большим усилием сдержал смех и очень удивился своей реакции. В чём дело? С каких это пор слова о боге и вере начали вызывать в нём подобные чувства? И, самое удивительное, что Савве было совершенно не стыдно за них.

      Дочитав книги Нелюбова, Савва уже две недели мучился внутренним противоречием: он ясно осознал, что готов принять теорию эволюции, но совсем не готов отказаться от бога. Как, как объединить два учения без ущерба для себя, своей души и веры? Очень смутно Савва помнил, что говорилось в школьной программе о креационизме: будто бог создал основные виды живых существ, и те развивались далее не за счёт мутаций и естественного отбора, а направляемые исключительно волей бога. Такое положение вещей Васильева, понятное дело, в сложившейся