Алгоритм. Максим Владимирович Передереев

двадцать лет назад. Семикилометровую зону отчуждения эвакуировали меньше чем за месяц. Очистили и закрыли, как сообщалось, «из соображений экологической безопасности». Тогда же появился Периметр. За два десятка лет брошенные жилые кварталы и промышленные корпуса пришли в запустение, свой отпечаток оставили щелочные дожди и плановые выбросы. Пространство между жилым кольцом и промышленным центром Полис-6 получило формальное название «санитарная зона».

      Через полчаса мы вышли на окраину спального района. Сапоги застучали о разбитый, местами треснувший асфальт. Многоэтажные панельные дома, казалось, открыли глазницы оконных рам и бытого стекла. Стало тревожно, словно за мною следят сотни пустых глаз. Очередное обострение. Хорошо, что мы не идем вглубь района. Кто знает, что привидится в лабиринте пустынных улиц и домов. Я глянул на спутников – все спокойны, шагают ровно и размеренно. Видно, им привычны местные красоты. Только Шут вертит головой, рассматривая знакомый пейзаж. Раскосые глаза чуть прикрыты, на лице застыло блаженное спокойствие.

      Солнце, выглядывая в прорехи облаков, тянется к горизонту. Тусклого дневного света остался едва ли час. Мимо шеренги ржавых гаражей, мы вышли к пожарной части. Грубое двухэтажное здание из толстых плит, наверное, выглядит так же, как и двадцать лет назад. Только потеки на серых стенах и ржавые решетки на окнах помнят о времени. Четыре машинных бокса занимают первый этаж. Ворота одного из них приоткрыты. Здесь первая точка для замеров по карте Вяземского.

      Пока Дана и Семен настраивали приборы, мы с Севером решили проверить станцию. Я не горел желанием обыскивать темные гаражи, но раз уж пришел, то должен знать, что каждый из группы ищет здесь. Шут оставил мне рацию и пошел в сторону района – увидел потрепанное трехэтажное здание, местную больницу. По-моему, не очень здоровый интерес.

      Створка ворот тяжело заскрипела и нехотя поддалась. Север шагнул внутрь первым. Воздух сразу сменился, стал неподвижным, затхлым. В боксе царил полумрак, но после слабого вечернего солнца глаза привыкли быстро. Потрепанная пожарная машина занимала почти все пространство, бампер упирался в ворота, одна из зарешеченных фар выглянула наружу первый раз за много лет. Шкафы с инструментами и старые покрышки, вековая пыль и горы мусора – в гараже не нашлось ничего интересного. То же самое на всём первом этаже.

      Копаясь в ржавых запчастях, я поглядывал на Севера. Уж он-то должен проявлять интерес. Не первый раз ведь – группу водил. Должен быть фанатом этого дела. Но поиски занимали его ещё меньше, чем меня. Когда мы добрались узкой винтовой лестницы, я не выдержал:

      – Север, зачем ты здесь?

      – Зачем… – он немного смутился. – Мертвый пригород, закрытая зона, настоящие люди и чувства.

      – Нет, – я посмотрел в глаза. – Зачем ты здесь сейчас? Ведь не в мусоре копаться?

      – Шёл бы ты… – Север стал серьезнее. – Ещё не в курсе?

      Я мотнул головой. Мой напарник вздохнул, чуть расслабился.

      – Раньше группу водил я. Мы бегали от патрулей, резали