Песня Северного ветра. Максим Михайлов

под ноги на мягкий, гасящий звуки, пол. На стене остается жирной кляксой темный кровавый мазок, края его расползаются, стекают вниз неопрятными неряшливыми потеками. Алая амеба на глазированной кремовой стене ползет куда-то по своим амебным делам, распуская в сторону щупальца-псевдоподии… Уродливая, но совсем не страшная…

      В правой руке сама собой оказывается рукоять ножа, удобно устраивается в крепких объятиях пальцев, будто тут и была с самого рождения. Из мутной кровавой мглы выступает чужое горбоносое лицо, искаженное ужасом, расширенные до немыслимых размеров глаза, огромные, во всю радужку зрачки, распяленный в крике рот…

      – Не надо! Пожалуйста! Не на…

      Остро отточенная сталь входит в горло легко, почти без сопротивления, и крик обрывается булькающим хрипом. Кровь тяжелой струей плещет куда-то вбок, неестественно-яркая, алая, совсем такая же, как в кино. Не кровь, томатный сок, или кетчуп, кровь такой не бывает…

      »Не страшно! Не боюсь! Господи, помоги! Не страшно!»

      Широкое жало ножа больше не блестит, вымазанное по самую рукоять в на глазах темнеющей, застывающей красноте. Но это ничуть не мешает, лезвие входит под судорожно трясущийся подбородок так же легко, как и в первый раз. Третий, контрольный. На! Бульканье, хрип выходящего из грудины воздуха, алые пузыри на губах, на трясущемся подбородке, лопающиеся с противным чмоканьем и вновь вскипающие алой пленкой.

      »Не страшно! Не боюсь!»

      Рывок за шиворот, отбрасывает Андрея в сторону. Мишка протискивается мимо и рвется дальше, туда, где из приоткрытой двери в комнату льется свет. Все пора заканчивать, надо держать Боксеру спину, хватит возиться с этой падалью. Нож по-прежнему в руке, распрямившиеся ноги – пружины, швыряют тело вперед. Мишка уже за дверью. Вот и порог.

      »Не страшно!»

      – Чисто!

      Ага! Значит, здесь никого и не стоит задерживаться! Дальше, к следующей двери. Рывок за ручку! Не понял! А, в другую сторону! Тоже нет… Что за на фиг?! Неужели замок? Точно вот внизу и скважина для ключа. Ну да, это же номера для любителей малолетней «клубнички», конечно, двери в них запираются. Хотя бы для пущего спокойствия клиентов.

      Короткий разбег в один шаг, больше не позволяет ширина коридора, и многострадальная подошва кроссовки в отличном стиле врубается в дверь, чуть пониже замочной скважины. Мае гери кияги, а может хиркоме… так примерно это зовется у японцев. Не суть, главное помогло… Дверь устояла, и замок не вылетел, а вот косячки у нас хреновенькие. С той стороны громкий треск лопающегося дерева. Дверь явственно подается вперед. Удар плечом с налету в верхнюю филенку, и путь свободен, дверь отлетела к стене, перекосившись в петлях. На полу выломанная коробка косяка, пыль, щепки и мусор… Ай-яй-яй, так запоганить дорогущий персидский ковер!

      А это у нас кто? О, да это мы удачно зашли!

      Открывшаяся за дверью картина, что называется, впечатляла. Видимо, комнаты для развлечения обладали неплохой звукоизоляцией, но забота