Новеллы. Проспер Мериме

никому.

      – Как? Rim…

      Матрос не ответил и принялся свистеть.

      – Вы восхищаетесь нашим Средиземным морем, мисс Невиль? – спросил Орсо, подходя к ней. – Согласитесь, что нигде нет такой луны.

      – Я не смотрела на нее. Я была занята изучением корсиканского языка. Этот матрос пел какую-то трагическую жалобу и остановился на самом интересном месте.

      – Что ты пел, Паоло Франче? – спросил Орсо. – Ballata? Или vocero?[10] Барышня понимает тебя и хотела бы послушать конец.

      – Я забыл его, Орс Антон, – сказал матрос.

      И он сейчас же начал голосить во всю мочь песнь Пресвятой Деве.

      Мисс Лидия рассеянно слушала ее и больше не беспокоила певца, пообещав себе, однако, узнать потом разрешение загадки. Но ее горничной, флорентийке, понимавшей корсиканское наречие не лучше своей госпожи, также очень хотелось узнать ее, и, прежде чем мисс Лидия успела толкнуть ее локтем, она обратилась к Орсо:

      – Господин капитан, что это значит – сделать rimbecco?

      – Rimbecco! – повторил Орсо. – Это значит нанести смертельное оскорбление корсиканцу; это значит упрекнуть его в том, что он не отомстил за себя. Кто вам говорил о rimbecco?[11]

      – Вчера в Марселе, – торопливо ответила мисс Лидия, – хозяин галиота употребил в разговоре это слово.

      – А о ком говорил он? – оживленно спросил Орсо.

      – О! Он рассказывал нам старую историю… из времен… да, кажется, он говорил о Ванине д’Орнано.

      – Смерть Ванины, я думаю, не внушила вам любви к нашему герою, храброму Сампьеро?

      – Но разве вы находите, что тут было геройство?

      – Его преступление оправдывается дикими нравами того времени. А кроме того, Сампьеро вел смертельную борьбу с генуэзцами; какое бы доверие могли иметь к нему земляки, не накажи он женщину, хотевшую вступить в сношения с Генуей?

      – Ванина, – сказал матрос, – ушла без позволения мужа; Сампьеро хорошо сделал, что свернул ей шею.

      – Но ведь она пошла к генуэзцам вымолить помилование мужу для его же спасения, из любви к нему.

      – Просить о его помиловании значило унизить его! – воскликнул Орсо.

      – А он ее убил! – продолжала мисс Невиль. – Какое он чудовище!

      – Вы же знаете, что она просила у него, как милости, смерти от его руки. Неужели, по-вашему, Отелло тоже чудовище?

      – Большая разница! Он ревновал, а Сампьеро действовал из одного тщеславия.

      – А ревность, разве это не то же тщеславие? Это – тщеславие из-за любви; быть может, вы извиняете ее ради этой причины?

      Мисс Лидия бросила на него исполненный достоинства взгляд и, обратясь к матросу, спросила его, когда галиот придет в порт.

      – Послезавтра, если ветер не перестанет, – сказал он.

      – Мне хотелось бы уже видеть Аяччо; это судно мне надоело.

      Она встала, взяла под руку горничную и прошла несколько шагов по палубе. Орсо остался стоять у руля, не зная, провожать ли ее или прекратить этот разговор,

10

Когда кто-нибудь умирает, особенно если его убили, то его тело выставляют на столе, и женщины его семьи, а за их отсутствием приятельницы или даже совершенно посторонние женщины, известные своим поэтическим талантом, импровизируют на туземном наречии перед многочисленными слушателями жалобы в стихах. Этих женщин зовут voceratrici, или, по корсиканскому произношению, buceratrici, а жалоба на восточном берегу называется vocero, buceru, buceratu, а на западном – ballata. Слово vocero, так же как и его производные – vocerar, voceratrice, происходит от латинского vociferare. Иногда несколько женщин импровизируют одна за другой, и часто жена или дочь покойного сама поет надгробную жалобу.

11

Rimbeccare – по-итальянски значит «отослать, отразить, отбросить». По-корсикански это значит «бросить кому-нибудь оскорбительный публичный упрек». Говоря сыну убитого, что отец его не отомщен, ему делают этим rimbecco. Rimbecco есть род требования, предъявляемого человеку, не смывшему кровью обиды. Генуэзское законодательство очень строго преследовало виновных в rimbecco.