Замок Дор. Прощай, молодость (сборник). Дафна Дюморье

любовников по горам до самого берега, но они все-таки скрылись от него на корабле, и их высадили там, где царю было до них не добраться, – у подножия какой-то горы. Не помню, как там дальше: я была очень маленькой, когда слышала эту историю. Но отец вспомнит и расскажет ее вам, доктор, в любой день, когда вы будете проезжать мимо.

      – Я думаю, – сказал доктор, улыбнувшись месье Ледрю, – что смогу продолжить эту историю, не консультируясь с вашим отцом. Много лет прошло с тех пор, как умерли эти любовники, и явился другой молодой пастух. Он сорвал яблоко с дерева, которое посадила Суламифь, – прекрасное золотистое яблоко, и три богини претендовали на него в качестве приза за красоту. Их звали Власть, Мудрость и Любовь. И глупый парень отдал яблоко Любви.

      – Да, теперь я припоминаю… правда, имена были другие. Значит, это очень старая история?

      – Очень старая, моя дорогая.

      Линнет налила напиток, от которого исходил пар, в бокалы и предложила гостям.

      – А кончается история тем, что кто-то из семьи моей матери – вы же знаете, доктор, что когда-то наш род был очень знатным, – приехал сюда, в Корнуолл, и привез с собой эту яблоню. Ее называют «пепин Константайнов», и она дает плоды только на кончике ветки. Моя мать посадила черенок в Замке Дор на другой день после своей свадьбы.

      – Линнет! – позвал снизу ворчливый голос.

      Миссис Льюворн подошла к двери и открыла ее – Дебора, оставаясь невидимой, очевидно, стояла за дверью на страже.

      – Дебора! – Миссис Льюворн задула спиртовку и, поставив ее вместе с кастрюлькой на поднос, вернулась к дверям. – Отнеси это вниз и скажи хозяину, что я приду, как только закончу обслуживать этих джентльменов. Вам нравится этот укрепляющий напиток, джентльмены?

      – Линнет! – снова донеслось снизу.

      – Он чудесный, – сказал доктор Карфэкс, сделав пару глотков, осторожно, чтобы не обжечься. – Но я не заметил там никаких следов яблочных зернышек, – добавил он, подняв бокал за ножку, так что красновато-оранжевая жидкость засверкала при свете свечи.

      Линнет взглянула на него с вызовом; между ними плыл тонкий пар из бокала, и в его дымке глаза ее потемнели и стали не синими, а фиолетовыми, даже красновато-фиолетовыми.

      – Вероятно, они были бы нехороши для вас обоих, – усмехнувшись, ответила Линнет и вышла.

      Доктор Карфэкс чуть слышно пробормотал:

      В том взгляде были и рай, и ад,

      И похоть, и жажда любить,

      Столь исступленная, что навряд

      Сам дьявол бы смог утолить

      – Что это вы напеваете, друг мой? – осведомился нотариус.

      – Ничего, а точнее – строки из стихотворения одного старого поэта, который как-то раз оказал мне честь и поделился своими поэтическими откровениями. Это была странная история о ведьме, колдующей над чудесным зельем. Кстати, о поэтах, – продолжал доктор Карфэкс, и взгляд его, дотоле задумчивый, выразил откровенное веселье. – Я повсюду искал, но безуспешно автора следующих строк