Золото тайги. Максим Дуленцов

уже стояли запечатанные многотонными бетонными пробками и накрытые толстыми стальными крышками, из-под которых струились толстые змеи кабелей. Комвзводов было не видно: то ли слиняли по бабам в деревню, что вряд ли – далековато, то ли ушли на речку, к деревеньке Васюки, там в избе жила еще не выселенная строптивая бабка-самогонщица, угощавшая все воинство своим продуктом в обмен на сахар и хлеб. Капитан, ротный, мирно посапывал на своем лежаке под навесом у большой разлапистой сосны.

      Сержант вздохнул. Хотелось выпить и полапать бабу, да до казарм, до поселка еще долго не выпустят, пока не засыплют эту дурную дыру. Он тихонько подошел к ротному, засунул руку в отверстие у корней сосны, выудил оттуда трехлитровку, на дне которой плескалось немного жидкости. Побулькал ею, вздохнул, выпил. Ротный употребил почти всё. Сержант хмуро посмотрел на медленно тянущихся «духов», подошел к ним, выдал пару подзатыльников.

      – Быстрее работайте, так к концу недели только закончим. Чего стоите? Шевелитесь, уроды!

      Но уроды шевелиться не желали, удрученные многодневным тяжелым трудом и однообразным питанием в походных условиях. Тогда в светлую голову сержанта пришла замечательная мысль, которую он, как настоящий военный, сразу отлил в слова:

      – Так, «духи», слушай мою команду. Тачки бросай, марш к бревнам, по трое на бревно, тащите сюда и кидайте в дыру. Тока так, штоб плотненько, ясно?

      «Духи» кивнули, и вскоре работа заспорилась. А к концу дня бревна торчали из скважины.

      – Не, так не пойдет, – с недовольством сказал сержант-рационализатор, – вынимайте верхние и бетон туды!

      Через час сержант Иван Денисов, растолкав ротного, командным голосом бойко докладывал:

      – Тварсч капитан, работы закончены, бетон залит, крышка навинчена. Разрешите отбыть в расположение?

      Капитан похлопал ничего не понимающими глазами, пошевелил усами, кивнул. Поднялся, осмотрел скважины. Все были закрыты, из-под крышек виднелся подтекший бетон. Вроде все в порядке.

      – Ро-ота! Становись! Повзводно! Где вы шляетесь, едри вас раскудри! – Лейтенанты бежали к строю с раскрасневшимися от самогона лицами. – Становись! Повзводно, левое плечо вперед, в расположение, бегом, марш!

      Рота, тяжело стуча сапогами по замерзшему песку, двинулась в сторону поселка Чусовского.

* * *

      Генри прилетел за неделю до часа «Ч» – до подрыва. Успел. После него на аэродроме приземлилась комиссия и сотрудники КГБ, прилетевшие из Перми на вертолете. Последняя неделя проскочила в постоянных проверках и отчетах, и Генри был рад, что смог выбраться к девушкам, коих за три дня он соблазнил трех, хотя на примете были всего две миленькие студентки мединститута. Но тут еще тот летчик, которому он организовал стол в ресторане, позвал к себе на праздник, а там какая-то пьяная Элла так зажигала на столе, что порвала платье, села плакать в туалете, и Генри ничего не оставалось, как утешить ее всем, чем