Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характер. Альберт Налчаджян

их задача – оказать помощь экспериментатору в стандартизировании загадки, а другой – что с помощью решения загадок измеряется их интеллект. Розенцвейг прекратил решение некоторых загадок и дал возможность испытуемым завершить решение некоторых других. Те испытуемые, которые, как они думали, подверглись проверке интеллекта (т. е. с сильным «вовлечением «Я»), лучше воспроизводили завершенные задачи, чем незавершенные. Эффект Зейгарник наблюдался у тех, у которых «вовлечение Я» было слабо выражено (это были те, кто, как они думали, помогали психологам в стандартизации задачи). Как признала сама Зейгарник, когда психологическое значение задания завершения задачи меняется (с помощью инструкций психолога или «самоинструкциями» испытуемых), эффект претерпевает изменения[44].

      (В этой связи можно было бы исследовать влияние самовнушений, их роли в реминисценции, переживании озарений, в творческом процессе вообще).

      Таким образом, подавление, а предположительно и другие защитные механизмы, играют важную роль в том, что процессы восприятия, памяти, познавательные процессы вообще, обладают признаком избирательности. Подавление активно удаляет конфликтные и другие неприятные содержания в подсознательную сферу, и зачастую они становятся недоступными для произвольного воспроизведения. Если человек рассказывает о каких-либо событиях, то особенно болезненные для него детали не воспроизводятся. Если подавление настоящее и глубокое, тогда произвольное воспроизведение становится невозможным.

      Возникаю новые проблемы, в частности, следующая: есть люди, которые подобные детали воспроизводят и нередко рассказывают другим, имея цель вызвать у них сочувствие. Они этим самым ставят себя в незащищенное положение. Это можно считать патологией психической защиты, отсутствием нормальной и адаптивной защиты. Изучение подобных случаев (когда человек хорошо помнит свои фрустрации и рассказывает о них даже своим недоброжелателям), частично, по всей вероятности, детерминированных эффектом Зейгарник, убеждает нас в том, насколько важно иметь нормальные механизмы подавления и других защитных процессов. (Настоящую проблематику имеет смысл расширить путем изучения таких «беззащитных людей». Кстати, среди людей с особо высокой умственной одаренностью таких людей немало).

      В лабораторных условиях подавление нередко трудно наблюдать, но в повседневной жизни и в клинике оно встречается очень часто и в убедительных формах. В лабораторных условиях А. Целлеру удалось вызвать подавление (невозможность воспроизведения) материала, связанного с угрозой, а позднее – возможность воспроизведения после устранения угрозы[45]. Такие эксперименты подтверждают фрейдовское представление об условиях подавления и вытеснения.

      В аналогичном исследовании Дж. Флейвелла с помощью «терапевтической» процедуры была устранена угроза, связанная с подлежащим воспроизведению материала. Он получил результаты, подтверждающие

44

См.: Rosenzweig S. An Experimental study of «repression» with special reference to need-persistive and ego-defensive reactions to frustration. – «Journal of Experimental Psychology», 1943, 32, pp. 64–74.

45

См.: Zeller A.F. An Experimental analogue of repression, II. The effect of individual failure and success on memory measured by relearning. – «Journal of Experimental Psychology», 1950, 40, pp. 411–422.