Азенкур. Бернард Корнуэлл

На поясе висел меч без единого украшения – простой клинок и обычная стальная рукоять с двумя ореховыми накладками поверх хвостовика: меч сэр Эдвард считал орудием ремесла, потому так буднично и зарубил им тогда мятежника, снесшего ему алебардой пол-лица.

      Теснимая солдатами и священниками толпа – чуть больше полусотни мужчин и женщин, молодых и старых, – уже застыла посреди площади. Кое-кто, упав на колени, молился.

      – Всех не сжечь, – с сожалением произнес сэр Мартин, – слишком многих придется тащить в ад на веревке.

      – Коль они еретики, надо жечь всех, – буркнул сэр Эдвард.

      Священник досадливо скривился:

      – Будь на то Господня воля, Он бы дал нам дров в изобилии.

      Начали появляться зеваки. Городом по-прежнему владел страх, однако обыватели как-то почуяли, что главная опасность уже позади, и стали подтягиваться к рыночной площади. Сэр Мартин велел лучникам их пропускать:

      – Пусть видят, им полезно.

      Обыватели глядели мрачно и, несмотря на проповеди монахов и священников в оправдание готовящегося действа, явно сочувствовали осужденным. Те, по словам проповедников, выходили врагами Христа и дурными плевелами посреди чистой пшеницы: теперь, мол, отвергнув предложенную им благодать покаяния, они сами выбрали вечный удел, к которому им и предстоит перейти.

      – Кто они есть-то? – не выдержал Хук.

      – Лолларды, – ответил сэр Эдвард.

      – Что за лолларды?

      – Еретики, неумытая твоя морда, – с удовольствием встрял Сноболл. – Собирались бунтовать против нашего милостивого короля, а теперь пойдут прямиком в ад.

      – На бунтовщиков вроде не похожи, – заметил Хук.

      Среди приговоренных были в основном пожилые и даже старики, много совсем юных, здесь же девушки и женщины.

      – А ты на вид не смотри, – заявил Сноболл. – Еретики – они и есть еретики, чтоб им сдохнуть.

      – Такова Божья воля! – рявкнул сэр Мартин.

      – А почему они еретики? – не отставал Хук.

      – Что-то мы сегодня любопытны, – прорычал сэр Мартин.

      – Мне тоже интересно, – поддержал брата Майкл.

      – Потому что Церковь так решила! – огрызнулся сэр Мартин, но тут же опомнился и сменил тон. – Веруешь ли ты, Майкл Хук, что гостия, возносимая мной во время мессы, непостижимо пресуществляется в святое и возлюбленное тело Господа нашего Иисуса Христа?

      – Конечно, святой отец!

      – Ну вот, а эти не верят. – Священник дернул головой в сторону лоллардов, преклонивших колени на грязной площади. – Считают, что хлеб остается хлебом. Дерьмоголовые мерзавцы. А веруешь ли ты, что святейший наш папа есть наместник Господа на земле?

      – Да, святой отец, – ответил Майкл.

      – Слава богу, а то пришлось бы тебя повесить.

      – А я думал, пап двое, – вставил Сноболл.

      Сэр Мартин предпочел не услышать.

      – Ты когда-нибудь видел, как жгут грешников? – спросил он Майкла.

      – Нет, святой отец.

      Сэр Мартин плотоядно