Один год жизни. Anne Dar

дождь, снова сходили наши старики. Завтракать в подобной тишине мне доводилось чуть больше недели назад, когда я еще была безработной и могла себе позволить вставать попозже остальных, чтобы поесть без выслушивания очередной неразберихи в семейных отношениях.

      Плотно позавтракав, я села рядом со старой гвардией нашей семьи и ушла в просмотр натуралистических передач. Примерно через полтора часа вернулись родители, бледные, как и всегда после судебных заседаний.

      – Ну что там? – Напряженно поинтересовалась я, отложив пульт от телевизора в сторону.

      – Эта маразматичка будет приходить к нам, – пробурчал отец.

      – Адвокат?

      – Адвокат у твоего отца дегенератка. Отныне в нашем доме маразматичкой считается Джудит Фейн, мать Линды и всё еще несостоявшаяся бабушка двойняшек.

      – Раз изначально не состоялась, значит и сейчас не состоится! – Выпрямившись, сделал громкое заявление отец, словно имел власть решать подобные вещи.

      Джудит Фейн была сорокачетырехлетней женщиной, с коротко острижеными волосами, слишком рано пронзенными густой сединой, которую она не пыталась скрыть даже малейшим окрашиванием. Она являлась бывшей алкоголичкой, начавшей лечение от зависимости только после смерти старшей дочери. Джудит развелась с мужем, который так и не смог завязать с зеленым змием, из-за чего регулярно наносил ей постоянные побои. После развода она переехала в соседний городок, получила жилье для реабилитированных граждан и начала новую жизнь, а её муж, спустя два года, умер от алкогольного отравления. Две её младшие дочери уехали в Норфолк к матери отца и сейчас всячески поддерживают свою мать, и её желание отобрать у нас двойняшек, от которых Джудит отказалась еще до их рождения на свет, почти шесть лет назад.

      Вся соль вопроса с двойняшками заключалась в том, что Джудит Фейн вполне могла добиться полной опеки над ними, как “реабилитировавшаяся в обществе” и “начавшая новую жизнь”, законная бабушка этих детей. Мы осознавали, что с каждым слушанием наши шансы на победу постепенно тают и вот уже Джудит может посещать моих племянников, чтобы успеть привязать их к себе перед тем, как оформить над ними единоличную опеку. Это было ужасно – видеть своё поражение издалека и знать, что времени осталось немного.

      – Замечательно. Нет, правда, замечательно. – Рассеянно заключила мама, после чего плюхнулась рядом со мной на диван, не собираясь вылезать из своего терракотового костюма восьмилетней давности, который сейчас выглядел великоватым на этой женщине, изрядно исхудавшей за последние месяцы. – Я приму эту Джудит хлебом-солью.

      – Я предпочитаю только соль, предварительно заряженную в ружьё. Нам определенно необходимо сменить дегенерата, – начал отец, нервно расхаживая за нашими спинами – Она ни слова не сказала в нашу защиту, когда адвокат Фейн начал доказывать, что у нас нет подходящих условий для проживания детей. Представляешь, мама, у нас