Актея – наложница императора. Хью Вестбюри

подушки и удалились.

      Актея лежала, закрыв глаза и подложив одну руку под голову, тогда как другая, больная, лежала поверх покрывала. Спустя некоторое время в комнату вошел Нерон. Она услышала его шаги, и губы ее задрожали. Трудно было определить ее состояние: может быть, это была досада, может быть, радостное торжество.

      Нерон велел наказать раба бичами в своем присутствии, и это смягчило его раздражение. В глубине души он стыдился своего поступка с Актеей и побаивался встречи с ней. Во всяком случае, он решил помириться и для храбрости выпил цекубского вина, гораздо менее разведенного водой, чем обыкновенно.

      Актея лежала не шевелясь, когда он подошел к ложу и взглянул на нее.

      Наконец он взял ее за руку. Она отдернула ее и воскликнула, открыв глаза:

      – Разве боги сделали меня красивой для того, чтобы ты уродовал меня?

      – Я только дотронулся до тебя, Актея, – сказал Нерон со смущенной улыбкой.

      – Собака! – воскликнула она. – Твое прикосновение оставило бы пятно на самой Диане!

      В самом деле Нерон походил на собаку, которая машет хвостом, когда ее гладят, рычит, если ее толкнуть, и лижет руки тому, кто ее бьет.

      Сначала он пытался зарычать.

      – Смотри, женщина, – сказал он. – Разве ты не видела крестов с рабами на холме или зверей на арене? Думаешь, меч не просечет твоей кожи или что у тебя найдется противоядие против снадобья Локусты? Вспомни, раба, что я твой господин.

      Актея закинула руки за голову, и грудь ее поднялась и опустилась под прозрачной туникой.

      – Великий Цезарь, – сказала она, – соперник шутов и певцов! Храбрый Цезарь, оскорбляющий женщин! Честолюбивый Цезарь, который желает быть и будет бессмертным!.. Тиберий, – воскликнула она, вскакивая с ложа, – был государственный человек[3], Калигула – вскормлен на поле битвы, Клавдий – грозный император, но ты… ты раб, да, не я, а ты раб своей трусости, раб своих пороков.

      В эту минуту Сенека и Бурр вошли в комнату. Лицо Сенеки выражало сильное беспокойство, солдат же смотрел с восхищением на бесстрашную девушку.

      Нерон смутился и молча вышел из комнаты.

      – Клянусь богами, Актея! – воскликнул Бурр. – Тебе, а не мне следует быть начальником стражи.

      – Мужество – добродетель, – заметил Сенека, – но не высшая из добродетелей.

      Бурра, видимо, раздражала привычка Сенеки морализировать.

      – Я знаю только, что я бы не решился дать такой отпор тигру, – возразил он, – да и ты бы не решился, Сенека.

      Сенека уселся на ложе и нежно, как отец, взял руку девушки.

      – Актея, – сказал он, – я отыскал тебя среди виноградников и гранатовых деревьев Самоса, чтобы твоя красота избавила Нерона от когтей Агриппины[4]. Дитя, я бы не хотел, чтобы твоя кровь пала на мою голову. Бурр очень ценит мужество, но я больше ценю мудрость.

      Никто так хорошо не знал Сенеку, как Актея, и никто так не любил его. Их соединяло еще и то, что только они двое имели действительное влияние

3

Тиберий Клавдий Нерон (42 до н. э. – 37 н. э.) – с 14 г. римский император. Выдающийся полководец, совершил ряд победоносных походов в Армению и Германию. Став императором, продолжил политику Августа, но к концу жизни, сделавшись подозрительным и нелюдимым, удалился из Рима на Капри.

4

Агриппина Юлия Младшая (15–59 н. э.) – римская императрица. От первого брака с Гнеем Домицием Агенобарбом родился будущий император Нерон. В 49 г. вышла замуж за своего дядю, императора Клавдия, на которого оказывала огромное влияние, приобретя невиданную власть. В период правления Нерона ее власть начала ослабевать. Нерон, подозревавший мать в честолюбивых планах, приказал убить ее.