14 инкарнаций Саны Серебряковой. Алексей Николаевич Сысоев

себя парнем, двадцати лет, студентом-физиком и вдруг видишь влюбленной девушкой пятьсот лет назад, уже нужна определенная гибкость.

      – Пожалуй, что так.

      – Рыцарь не слишком отличался от тебя сегодняшнего, это тебе было легче принять. И в общем эти две жизни ты переварил, но что-то другое может подействовать на тебя ошеломляюще. Есть, также, вещи, которые тебе будет трудно вспомнить самому, ты слишком изменился и сейчас уже другой.

      – Когда мы завалимся под одеяльце, красавица, сколько можно философствовать?

      – Сон всегда остается сном. Во сне ты можешь быть хоть маленькой поющей снежинкой выписывающей круголя на поверхности гладкого озера…

      – Ну ничего у тебя примеры…

      – Мы уснем и во сне настроимся на твое прошлое, увидев его как бы со стороны.

      – Так я и знал, что сегодня ты все сведешь к чему-то вроде совместной медитации у меня в кровати. Ты стала такой предсказуемой Сана. Но надеюсь, будет интересно.

      – Будет. Продолжай раздеваться, а я схожу за чаем, уютная домашняя обстановка поможет легче ввести твой мозг в нужное состояние.

      – Мне кажется, если ты в этом коротком платьишке присядешь ко мне на колени, и мы выпьем пару бокалов шампанского, мой мозг войдет в нужное состояние в два раза быстрее.

      – Бокал шампанского, скорее приблизит твой мозг к отмиранию некоторых достаточно полезных групп нейронов, чем к нужному состоянию. И ты-таки напрашиваешься на лекцию. Привычка прятаться от сложностей реальности давая себе по голове, Саша, само по себе ведет к постоянному затуманиванию этой самой головы, что, ну, по меньшей мере, немного неудобно для жизнедеятельности, не так ли? Если, конечно, ты рассчитываешь вести жизнь чуть посложнее орангутанга.

      – Черт, Сана, теперь мне вообще расхотелось, что-либо пить! Но я все жду, а когда ты начнешь раздеваться. Не стану скрывать, наблюдение за этим, станет для меня не менее волнующим переживанием.

      – Правда? – Сана даже чему-то обрадовалась. – Я схожу за чаем, – сказала она, поднявшись со стула.

      Девушка скрылась за дверью.

      – Эй, а ты знаешь, где у меня, что лежит на кухне? Может тебе все-таки помочь? – крикнул Саша.

      Но она неожиданно вернулась, с чашкой дымящегося чая в руке и в какой-то розовой пижаме.

      Саша с недоверием разглядывал девушку, когда она подала ему чай, и спросил:

      – Ты в курсе, что не прошло и трех секунд, когда ты вышла за дверь. Ты даже не успела бы дойти до кухни за это время, не говоря уже о том, чтобы подогреть чайник, сделать чай и переодеться!

      – Скорее всего, так.

      – И к чему тогда этот балаган? Могла бы колдовать у меня на глазах. Меня ведь уже ни чем не удивишь.

      – Ну, должна же быть какая-то естественность.

      – Естественность?

      – Если я отвыкну хотя бы иногда изображать обычную девушку, то могу где-нибудь прилюдно напортачить, чем введу в несказанное удивление всех окружающих.

      – Да ты и так вводишь. Постояла бы там хотя бы минут десять!

      – Пей чай и не болтай, тебе надо успокоиться, выровнять