Влада. Перекресток смерти. Саша Готти

идеи Темный Департамент уже исчерпал, а я пока еще ни одной идиотской не слышал. Давай свою идею!

      – Тут кое-какие разговоры ходят, – издалека начал валькер. – Совершенно не вспомню, от кого я слышал, так, краем уха… что вы, Темнейший…

      – Что «ты, Муранов», – поправил его Гильс.

      – Что ты, Муранов, ночуешь у… э-э… ну-у…

      – Знакомых, – помог валькеру справиться с недостатком лексикона Гильс.

      – Вово, – Ац кивнул. – И домой не идешь с того дня, как бал сорвался.

      Слегка волнуясь, решив, что сморозил ерунду, Димка сбивчиво продолжил:

      – А Владке ведь идти некуда, город мы прочесали по сантиметру, типа? Ее везде искали, кроме как в твоем доме. Единственное место, где не искали. Кому придет это в голову…

      Гильс медленно отвел от Ацкого взгляд и замер, глядя в одну точку.

      – Муранов, просто реально нет никаких других мыслей, – продолжал Ацкий. – Если найдет Департамент или свита твоя – только не рвите ее на куски, лучше меня порвите…

      Потом валькер вдруг понял, что разговаривает сам с собой – в атриуме уже никого не было. Вампир исчез – мгновенно и неслышно.

      – Ч-черт! – ахнул Димка, с усилием поднимаясь на ноги. – Да не может быть, чтобы вот так – я ляпнул, и пальцем в небо… Да нет, не может быть. Ч-черт!

      От зловоротни Носферона до начала Невского проспекта, где находился дом Темнейшего, рукой подать – для валькера пустяк, пара десятков взмахов крыльев, если бы не арест, под который он только что попал.

      Глава 3

      Семейная атмосфера

      Влада, лежа на боку, внимательно наблюдала за черным мохнатым пауком размером с кулак. Он был рядом, на кровати, на расстоянии вытянутой руки. Паук двигался медленно, шевелил лапами и скреб ими по шелковой ткани покрывала, будто застрял в вязкой трясине. Подползал, а затем пятился назад и начинал рассерженно шипеть, посверкивая бусинками красных глазок.

      Влада осторожно протянула руку и дотронулась до паука, ощутив подушечкой пальца жесткую холодную шерстку: паук замер, застыл на месте.

      Потом свет в окне заслонил широкоплечий силуэт.

      Влада напряглась, закусив губу до боли.

      Что сейчас сказать, какие первые слова? Ведь этот их разговор, эту встречу она прокручивала в голове каждую минуту, думая об этом постоянно. Иногда говорила вслух, словно Гильс был рядом и мог ее слышать. Вслух объясняла, почему вернулась. И не просто вернулась, а прибежала, задыхаясь, в его дом, спряталась и затаилась в ожидании. Каждую минуту казалось: сейчас он войдет и зазвучит его голос.

      – Вот и встретились, Влада, – донеслось из сумрачной темноты комнаты.

      Пришлось стряхнуть оцепенение, резко встать с кровати и откинуть волну волос со лба на спину.

      Два багровых огня пульсировали в темноте, бросая яркие блики на лицо. Какое же все-таки красивое лицо у Гильса. Убийственно красивое, даже сейчас, когда его искажает холодная злость.

      – Где тебя носило столько дней, Муранов?! – рука, схватив