Герои классики. Продленка для взрослых. Александр Архангельский

за рамки сугубо литературной традиции, перенося его в область традиции общенациональной. Нельзя сказать, что она выбирает меньшее из зол – стать беглой спутницей любимого разбойника или прожить жизнь покорной супругой ненавистного старика-сластолюбца. Она выбирает не меньшее и не большее, а то, которое не требует измены. И значит, отказывает Дубровскому как русская женщина, а не как героиня европейского романа; это более чем важно для Пушкина.

      Троекуров Кирила Петрович – родовитый дворянин, богатый владелец села Покровского, генерал-аншеф в отставке, самодур, гроза окрестных помещиков; отец Маши, возлюбленной Дубровского.

      Прототип Троекурова – помещик Козловского уезда гвардии подполковник Семен Крюков, в 1832 г. неправедно отсудивший имение у подпоручика Ивана Муратова. Ссора Троекурова с его бывшим другом, отцом главного героя, приведшая к разорению Дубровских, помешательству, а затем и смерти старого помещика, служит завязкой трагического сюжета о молодом дворянине, который вынужден стать разбойником. И при этом без памяти влюблен в дочь своего главного обидчика.

      В отличие от образа Дубровского (и – отчасти – Маши) образ Троекурова не мог быть скомпонован из готовых литературных «блоков», хотя история с судебной тяжбой повторяет сюжетные положения «Ламмермурской невесты» (роман В. Скотта): тяжбу между старым Рэвенсвудом и Эштоном. Самый тип русского барина-самодура, причем современного, а не взятого напрокат у допетровской истории, не был детально разработан отечественной словесностью. Исключения, вроде князя Светозарова в романе В. Нарежного «Российский Жилблаз», не в счет; богатый опыт русской комедиографии конца XVIII в., когда на сцену часто выводили героя – невежественного помещика, прямому переносу на литературную почву не подлежал. Образы Праволова (помещика, отнимающего имение у «бедной и безгласной» вдовы Свенельдо-вой) и «великолепного разбойника Буянова» из нравоописательного «помещичьего» романа Д. Н. Бегичева «Семейство Холмских…» (1832) лишь намечали черты нового литературного типа. Новизна героя предполагала большую подробность и колоритность изображения; социальный портрет барина Троекурова отчасти затмил собою образ «благородного разбойника» Дубровского.

      Троекуров именно самодур, т. е. человек, избалованный и распущенный до безобразия, опьяненный сознанием своей силы. Богатство, род, связи – вот формула его жизнеощущения. Обжорство, пьянство, сластолюбие (по двору бегает множество крестьянских ребятишек, как две капли воды похожих на Троекурова; во флигеле, как в гареме, заперты шестнадцать горничных – трагическая проекция замка «двенадцати дев» из поэмы «Руслан и Людмила») – вот его времяпрепровождение. Унижение слабых, «благородные увеселения русского барина» вроде травли зазевавшегося гостя медведем – его удовольствие. «Совершенная повариха» – вот единственное его чтение (при том, что в доме – обширная библиотека, ключи от которой отданы дочери Маше).

      Но Троекуров