Игра с тенью. Екатерина Полянская

Одингов. На первый взгляд мрачное строение из темного камня выглядело неприветливо. Все окна были завешены одинаковыми шторами серого, хоть и благородного, но унылого до зевоты цвета. Большая территория, но вокруг ни души, потому что после смерти родителей наследники перестали устраивать шикарные приемы, а значит, некоторые слуги стали больше не нужны, их рассчитали. Нынешние Одинги даже экипаж собственный не держат, предпочитая пользоваться наемными. А на месте некогда прекрасного сада теперь стоит пристройка, где творит Гиль.

      Куда привлекательнее для меня всегда были маленькие каменные домики из районов, где живет так называемый средний класс. Они чуть светлее и оттого не такие унылые, а на многих окнах полыхают разноцветные пожары из цветов.

      Но выбирать не приходится. К тому же здесь меня приняли и полюбили. А я еще нос смею воротить… Фу, стыдно!

      – Нам обязательно нужен автомобиль, – все никак не унималась Лика.

      – Ага, – не выныривая из своих самоуговоров, согласилась с ней я.

      Из дома как раз выскочил пожилой дворецкий и теперь спешил к нам, чтобы открыть калитку.

      Картина чем-то коробила. Всегда, не только сегодня. Тензи был уже в возрасте, а Лика имела дурную привычку по десять раз на день уходить по делам и возвращаться обратно. Естественно, самой иметь ключ и пользоваться им она считала ниже своего достоинства, и бедному Тензи приходилось всякий раз носиться к воротам, исполняя еще и функцию привратника. Я пользовалась своим ключом, Гиль жил затворником, но ведь помимо Лики случались еще редкие гости, приходил почтальон, посыльные, заглядывали искусствоведы к Гилю и модистки к его сестре. Минувшей зимой Тензи так до пневмонии добегался.

      – Миледи, – дворецкий распахнул перед нами калитку и галантно поклонился.

      Хозяйка даже милостивого кивка его не удостоила. И только я, чувствуя себя почему-то виноватой, пробормотала:

      – Благодарю.

      Потом догнала Лику, вцепилась ей в локоть и все же спросила то, что давно вертелось на языке:

      – Тебе не кажется, что для такого огромного дома троих слуг недостаточно? Им тяжело и…

      – Кажется, – спокойно перебила подруга, пройдясь по мне насмешливым взглядом. – При родителях их было тринадцать. Но Гилю мешал постоянный топот в коридорах, смешки и перешептывания горничных, а одна из них – ты представляешь?! – даже пыталась его соблазнить! Пришлось всех лишних выгнать.

      Брата Лика любила, кажется, даже больше, чем саму себя, считала талантливым и вообще особенным, поэтому его комфорт всегда ставился в этом доме превыше всего.

      – Ладно. Понятно. – Я тихонько вздохнула.

      Хоть мне и предстоит стать здесь хозяйкой, я не чувствовала себя вправе распоряжаться.

      – Что такое, Ксилена? – звонко рассмеялась подруга. – Если тебе так их жалко, бросай свою лавчонку и сиди дома, занимайся хозяйством! А фарфоровых монстров будешь детям ваять.

      Губы задрожали. Пришлось прикусить одну, чтобы это не было так уж заметно.

      К счастью, от необходимости как-то реагировать на болезненный