Отстрел негодяев. Василий Головачев

он был в неожиданный для человека его профессии легкомысленный молодёжный костюм: драные джинсы, светлая курточка со множеством заклёпок, замочков и кармашков, и голубая футболка с весёлым дракончиком на груди. Впрочем, подумал Калёнов, может быть, именно такой наряд и способен вызвать доверие у четырнадцатилетнего пацана.

      – Я бы вам кое-что порекомендовал, – голосом дежурного врача проговорил мужчина, пряча в карман куртки айфон. – Мальчик ни в чём не раскаивается, и это настораживает. Будьте с ним построже, он очень внушаем. И хотя он не считает себя одиноким и брошенным, общаться со взрослыми не хочет. Запрещать пользоваться компьютером не нужно, однако ограничить доступ к соцсетям необходимо, особенно «ВКонтакте». Бот «Розового слона» продолжает смущать неокрепшие души.

      – Кто? – переспросила Люся.

      – Робот, распространяющий письма-маркеры для потенциальных самоубийц.

      Люся переменилась в лице.

      Калёнов взял психолога под локоть, отвёл в сторонку.

      – Выбирайте слова, товарищ… как вас там?

      – Игорь Моисеевич.

      – Игорь Моисеевич, они сейчас в таком состоянии, что и сердечный приступ могут получить.

      – Извините, не сообразил. Вы кто?

      – Друг семьи. И у меня к вам есть пара вопросов.

      – Можно я к Ване пойду? – робко спросила Люся.

      – Конечно, идите.

      Мать Ивана ушла в гостиную. За ней бочком протиснулся и Роман.

      Калёнов проводил их глазами.

      – Пойдёмте на кухню, поговорим.

      – Вряд ли я вас обрадую.

      – В принципе, я и не надеюсь особо.

      Прошли на кухню, сели на стулья с металлическими спинками.

      – Слушаю вас.

      – Это серьёзно? – Калёнов кивнул на стену, отделявшую кухню от гостиной. – Психика у парня выдержит?

      – Боюсь, ему потребуется не только уход, но и лечение. Он полностью погружён в эту псевдоигру…

      – Со смертельным исходом.

      Психолог кивнул.

      – Дело зашло слишком далеко. Подонок, разработчик бота, втянувший парня в сообщество потенциальных самоубийц, нашёл нужные струны. Иван очень впечатлительный, тихий и ранимый подросток, а родители, похоже, не поняли, что с ним надо вести себя по-другому. Я им об этом скажу. В школе у него давно возникли проблемы со сверстниками, они его, как оказалось, затретировали, запугали, в чём он признаваться родителям побоялся, вот и нашёл нишу, где его ждут с распростёртыми объятиями. Началось всё со стишков, а кончилось… – Игорь Моисеевич помолчал, – попыткой свести счёты с жизнью. Парень не понял, что жизнь – не компьютерная игра, она реально даётся человеку один раз.

      – Вы говорите – началось со стишков…

      – Эта «игра» начинается именно с постинга стихов, предлагаемых детям с неокрепшей психикой. К примеру, посев стиха-маркера с призывом «уйти в туман» собрал рекордное количество откликов за одни сутки – более сорока тысяч! Казалось бы – подумаешь, безобидный стих, но ведь на него реагируют?

      – Можете процитировать?

      Игорь Моисеевич потёр