Отстрел негодяев. Василий Головачев

именно что сплошные соблазны. Мы напрочь утратили авторитет в глазах детей. То, что мы знаем и умеем, для наших продвинутых потомков – отстой, наша жизнь им кажется абсолютно неинтересной, а наш опыт – ненужным. Вместо того чтобы почитать умную интересную книжку, они сутками пялятся в экраны компьютеров и находят там всё, что совершенно не полезно!

      – Я где-то читал, что у молодёжи внимание концентрируется на одном объекте всего на восемь секунд. Причём им предпочтительна визуальная информация – фотки, смайлики, таблицы и картинки. Книги для них – демотиваторы, с ними же работать нужно, напрягать мозги.

      – Вот и получаем в результате проблемы, юзерную «серую слизь» вместо добрых детишек.

      – Да что случилось, Валерий Романович?

      – Ты что-нибудь про «Синего кита» слышал?

      Калёнов задумался.

      – Что-то такое помнится… некое интернет-сообщество…

      – Это суицидальный сайт, формирующий в Интернете так называемые «группы смерти».

      – Верно, вспомнил, в начале десятых шум пошёл. Но ведь этого «Синего кита» взяли за глотку, заблокировали.

      – Зато ему на смену пришёл другой такой же – «Розовый слон». Похитрей и помасштабней.

      – О «Слоне» не слышал. В игрушки я не играю, в Сети не сижу. В чём проблема?

      – Внук. – Симанчук сделал большой глоток минералки, отставил стакан. – Ванька.

      Калёнов подождал продолжения.

      – Я его видел в пансионате пару раз, мы даже разговаривали. Сколько ему?

      – Четырнадцать, учится в восьмом классе.

      – Нормальный парень с виду…

      Валерий Романович тяжело задышал, подождал, пока отпустило, махнул рукой.

      – Нормальный… как будто… сын с невесткой дали волю, оставили парня практически без контроля, вот он и сидит безвылазно в компьютере. А недавно обнаружилось, что Ванька числится в «группе смерти». Объяснить, что это такое?

      Калёнов помолчал.

      – Каким образом Иван туда затесался? Я слышал, там тусуются дети из неблагополучных семей.

      – Как раз по большей части из благополучных, – фыркнул директор. – Статистика есть. Иван никогда ни в чём не нуждался, – Валерий Романович скривил губы, – кроме разве что внимания. Каюсь, я тоже виноват, мало с ним занимался. Вот и приходится теперь расплачиваться.

      – Но он же не стал следовать… э-э, советам?

      – Вчера вечером еле успели снять с крыши девятиэтажки. Хотел прыгнуть.

      Калёнов нахмурился.

      – Сюрприз, однако…

      – Сижу вот как на иголках, к обеду поеду к сыну, они все сегодня дома, психолога вызвали, трясутся.

      – Представляю. – Калёнов подумал о своём собственном внуке Павле, которому тоже недавно исполнилось четырнадцать лет. Господи, мелькнула мысль, чашу эту мимо пронеси! – Ты в полицию заявлял?

      – Нет, да и какой смысл? Мой приятель-юрист говорит, что эти «группы смерти» растут как головы у дракона: одну срубишь – две другие вырастают.

      – Странно, что такие