Битва за землю. Эрик Поладов

в ковше. Чашка бодрящего напитка после душа казалась Джеймсу таким же блаженством, как свежее дуновение морского бриза с прибоем волн на средиземноморском берегу. Этот аромат не мог позволить ему оставить веки раскрытыми. Из колонок звучала композиция в стиле медленного блюза под названием «Лунные блики в полусумрачном окне моём». Он забыл, когда в последний раз позволял себе вот так откинуться на диване с чашечкой кофе, ничего не делать и никуда не торопиться. Даже в голове не было никаких забот. Его мысли были только об одном:

      До чего же охренительно.

      Порой, чтобы побывать в раю, далеко отправляться не нужно. Затрахайте себя на работе; позвольте кому-нибудь вынести ваш мозг до самого его основания; пожарьтесь на раскалённом воздухе; вспотейте, как шлюха в разгар сезона на исходе рабочего дня; а затем проделайте стандартные повседневные релаксационные процедуры. Поверьте, это будет рай на Земле.

      Ближе к вечеру Джеймс открыл гардероб с солидным ассортиментом одежды. Его выбор пал на костюм кремового оттенка. Касательно рубашки он предпочёл классический фасон, и без галстука (распахнутый воротник в столь мучительный сезон избавлял от излишней духоты). Из обувной коллекции весна-лето ровно выстроенный ряд покинули нежно-молочные мокасины с тонкой и лёгкой подошвой. Крюгер не стал задерживаться в стенах дома. Он спустился на цокольный этаж, открыл дверь в гараж и начал ломать голову над тем, какого бы из двух жеребцов оседлать: изящного итальянца, или брутального немца. После не затяжной дилеммы Джеймс распахнул дверь бежевого Porsche, опустился на кресло, отделанное чёрной кожей, повернул ключ, включил лёгкую подачу холодного воздуха в салон, оттянул рычаг коробки передач, открыл ворота гаража с пульта лежавшего на панели, плавно приблизил педаль газа к полу, и бежевый двухместный красавец покинул гараж. Он миновал открытые ворота и направился за город, где в закрытом для широкой публики заведении у Джеймса Крюгера была назначена встреча. Уже спустя полчаса Джеймс покинул автомобильные пробки и выехал на четырёх полосное шоссе, где Porsche смог разогнаться до 185 км/ч, обгоняя одну за другой еле ползущих впереди машинок. На часах уже пробило восемь. Город накрыл полумрак. Дорога привлекала взгляд своими затяжными невысокими подъёмами и спусками, особенно в тёмное время суток, когда всё вокруг светилось. Трасса спряталась под одеянием многочисленных горящих автомобильных фар и уличных фонарей, расположенных вдоль шоссе между встречными полосами. Вблизи бордюра встречались десятки красочных ресторанных и гостиничных вывесок. Шоссе буквально светилось яркими огнями. На экранах вдоль шоссе шла реклама мужского шампуня, женской косметики, модной одежды, детского питания, грядущего концерта легендарного итальянского тенора, скорой презентации новых моделей автоконцернов и прочих товаров, которые пытались раскрутить производители. На этих экранах было много рекламы. Любой. Кроме той, что предлагала приобретать