Ричард III. Последний Плантагенет. Светлана Кузнецова

солнечный луч ударил в глаза, заставив сощуриться. В носу неожиданно защипало, и в следующее мгновение герцог Глостер неблаговидно сморщился и громко чихнул.

      Шипение, послышавшееся вслед за этим, могло принадлежать только Джорджу или клубку гадюк, если бы тому позволили свиться во дворе замка. А вот Уорвик рассмеялся и, как показалось Ричарду, вполне искренне. Дик настолько удивился этому, что не удержал чих и во второй раз.

      – Дорожная пыль, герцог, – кузен развел руками.

      Смех у него оказался тихий – в толпе не расслышишь – и мелодичный. А улыбка, возникшая на тонких губах, – располагающей. Вблизи отталкивающее впечатление, которое производил создатель королей, никуда не делось. Однако узкое лицо стало приятнее и старше. В хитром прищуре виделась ироничность. А взгляд вместе со скрытым лукавством выдавал незаурядный ум. Дик согласился с оценкой Эдуарда: этот человек жаждал власти и вместе с тем мог научить многому.

      – Рад знакомству, – продолжил тем временем Уорвик. – Король очень хорошего мнения о ваших способностях, Ричард. Весьма надеюсь убедиться в том лично.

      Дик почтительно склонил голову.

      – К сожалению, я не смогу сопровождать вас, но прибуду в замок, как только позволят дела, – Уорвик говорил им обоим, но у Ричарда складывалось впечатление, словно граф обращался к нему одному. Мельком глянув на Джорджа, мальчик понял: тот ощущает то же самое.

      Закончив речь, опекун раскланялся с подопечными и удалился.

      – Какой приятный человек, – заметил Джордж.

      Ричард посмотрел на брата, вздернув бровь, и проговорил, не скрывая удивления:

      – Да? А мне он показался кем-то сродни хорьку.

      – Это говорит лишь о твоем неумении разбираться в людях! – махнул рукой Кларенс.

      Дик неопределенно повел плечом. Спор не дал бы ничего.

      – И, знаешь, – протянул Джордж, провожая взглядом последнюю поклажу. Эдуард позаботился и об их вещах, и о предметах быта. По его мнению, принцы крови не должны испытывать затруднений. – Пока хорек считает курятником ланкастерскую свору, он весьма полезен.

      И с этим тоже спорить не тянуло, хотя от столь грубых слов Дика заметно передернуло. Они не сочетались с выстраиваемым в мечтах королевством нового Артура. А уж с понятием чести истинного рыцаря – тем более.

      – Коня! – приказал Дик, отвернувшись от брата.

      – Ты не дождешься Эдуарда? Он ведь обязан спуститься и проводить нас.

      – У короля много дел, – выкрикнул Ричард, взлетая в седло гнедого пятилетки. – Да и нам пора.

      Он сжал коленями лошадиные бока, перехватил повод одной рукой и сверху вниз глянул на герцога Кларенса. Тот выглядел обиженным и оскорбленным одновременно. Но, в конце концов, если брат желал проститься, стоило идти самому. Бездельничаешь – значит, теряешь, как говорят простолюдины.

      Губы Дика растянулись в ехидной усмешке. Конь, почувствовав настроение всадника, затанцевал на месте, и это окончательно вселило решимость для