Звезды Эгера. Т. 2. Геза Гардони

точно адский вихрь, налетели на спящий турецкий лагерь.

      Турецкий стан ожил, наполнился треском и громом. Крики турок и венгерцев слились в единый бушующий ураган. Спавшие внезапно проснулись, вскочили с земли, забегали, заметались и, обезумев от ужаса, давя друг друга, ринулись в проходы между шатрами.

      – Вперед! Вперед! – кричал Гергей.

      – Аллах! Аллах акбар![17] – вопили турки.

      – А, черт! – крикнул кто-то пронзительно.

      – Бей собаку! – ревел где-то между шатрами Гашпар Петё.

      Турки вопят, кричат венгерцы. Падают черные фигуры, подпрыгивают, кружатся. Свистят сабли, стучат топорики, топают, фыркают кони, с треском валятся шатры, воют собаки. Земля дрожит под ногами несущихся коней.

      Гергей налетает на кучку прижавшихся друг к другу басурман, рубит их, крошит, бьет по чему попало. Сабля его не дает пощады, и падают турки, валятся перед ним, как колосья пшеницы в июне, когда по ниве скачет борзая.

      – Аллах! Аллах!

      – Получай, пес басурман!

      Все турецкие лошади пасутся в табуне. Пытаясь спастись, турки ятаганами режут путы и вскакивают на коней.

      – Ребята, за мной! – кричит Гергей.

      И венгерцы обрушиваются на всадников. Рубят, колют и людей и коней. Звенят клинки, трещат копья.

      – Аллах! Аллах!

      – На тебе, пес поганый! – слышны крики и удары.

      Турки в ужасе прыгают на коней. На иных – даже по два. Кто может, спасается верхом. А кому не удается вскочить на коня, удирает во тьме пешком.

      Но Гергей не преследует их. Он останавливается и трубит сбор.

      Венгерцы выскакивают к нему из-за шатров.

      – Турки бегут! – кричит Гергей. – Бери, ребята, все, что можно, только не выпускайте из рук уздечки коня. Вытаскивайте головни из костров и кидайте их в шатры!

      Венгерцы снова рассыпаются. Гергей стряхивает кровь с сабли и, чтобы очистить ее, трижды протыкает клинком полотнище шатра.

      – Фу ты! Вот мерзкая работа! – говорит он, задыхаясь, Золтаи, который таким же способом вытирает свою саблю.

      А турок уже и след простыл.

      Гергей подзывает к себе Фюгеди:

      – Пойдем, осмотрим все шатры подряд.

      При тусклом свете луны не отличишь шатер старшего офицера. Шатры все разные – один круглый, другой четырехугольный. Те, что понаряднее других, заранее приготовлены для кого-нибудь из начальства, но пока что в них спали рядовые.

      Гергей срывает с одного шатра флаг с конским хвостом и, увидев Криштофа, кричит:

      – Ну что, мальчик, порубал?

      – Двоих! – отвечает оруженосец запыхавшись.

      – Только двоих?

      – Остальные убежали.

      Солдаты раздобыли несколько повозок и телег. Набросали в них то, что не удалось погрузить на коней: ковры, волоченые бунчуки, блиставшие драгоценными камнями кутасы (шейное украшение коня), сбрую, сундуки с одеждой, шлемы, ружья, посуду – словом, все, что попадалось под руку. Разобрали даже несколько шатров и тоже кинули их на телеги.

      Когда вернулись в крепость, уже светало.

      Добо

17

Аллах велик!