Княгиня Ольга. Александр Антонов

было раненых, а только мертвые. Выйдя из рощи, княгиня велела подвести коня. Ей помогли подняться в седло, и она поехала к могиле Игоря. Там постояла немного и промолвила:

      – Я еще вернусь к тебе, мой любый семеюшка, – развернулась и помчалась к подлеску, где затаились воины Путяты. Следом за княгиней мчались лишь три десятка воинов из личной охраны. Тысяцкий Путята встретил Ольгу, и она повелела ему:

      – Иди со своими воинами к главным воротам, позови князя Мала или его воевод, скажи им, что вызываешь на честный бой. Ежели не выйдут вместе с князем, скажи, что всем им будет худо. С тем и возвращайся.

      – Все передам слово в слово, матушка княгиня, – ответил Путята и умчал к своим воинам.

      Княгиня Ольга не стала ждать, когда соберется вся дружина. Она вернулась на опушку соснового бора, там нашла свою кибитку, ей помогли сойти с коня и подняться в удобный дорожный возок. Едва она опустилась на медвежью полость, как силы покинули ее и Ольга во второй раз за минувший день разрыдалась. Как ни крепка была ее вера в то, что все содеянное ею за последние дни справедливо, что-то угнетало ее, лишало покоя, сна, отнимало силы, бросало в пучину раздумий, сомнений. Все это изматывало Ольгу до такой степени, что она боялась за свой рассудок. И в такие минуты перед нею возникал образ человека с суровыми и грустными глазами, с упреком на устах. Он являлся к ней уже какой раз и раздражал ее, но что-то было в нем притягивающее. Сиим человеком был священник церкви Святого Илии, отец Григорий. С его образом перед глазами Ольга впала в забытье и пришла в себя лишь на теремном дворе.

      Глава восьмая

      Сборы в новый поход

      На Руси начались зимние праздники. Язычники ожидали их с нетерпением. И дождались, обрадовались. Они высоко чтили Коляду, коего звали богом торжеств и мира. Держава в этот год ни с кем не воевала, земля уродила много плодов, зерна, скот на дворах принес хороший приплод, в лесах приросло много зверья, птицы, в реках буйно жировала рыба. И пчелы хорошо потрудились на медоносах. Было из чего сварить медовухи к колядским праздникам. По деревням и селениям в колядские вечера парни и девки жгли на околицах костры, отогревали землю над усопшими родителями, дабы тепло живых давало знать покойным о том, что их помнят.

      В Киеве на улицах гуляли ряженые, пели колядские песни, дети бегали по дворам, славили Коляду, веселили хозяев и выпрашивали дары. На Священном холме, в капище идолов царило свое. Там бога торжеств и мира ублажали жертвоприношениями, лилась кровь животных, птиц, пылал жертвенный огонь. Сотни пожилых киевлян пришли на встречу с Богомилом, дабы услышать от него о том, что сулят им боги Перун и Коляда. Будет ли мир или накатится война?

      В эти же колядские дни в двух церквах Киева, незаметно для большинства киевлян, христиане справляли свой престольный праздник, Рождество Христово. В церкви Святого Илии в рождественскую ночь пред сотней верующих священник Григорий возносил слова любви и милосердия Божьего.

      – Нет щедрот равных Твоим, Господи, и на праведных и неправедных исходит роса благодати